Добыча золотого орла
Шрифт:
– Есть только один способ спасти когорту, другого я не вижу. Мне… нам необходимо переубедить Максимия.
– Нет, – покачал головой Туллий. – Он слушать не будет. И, будь уверен, позаботится, чтобы я пожалел о том, что вел с тобой такие разговоры. Так что полезай в яму.
– Да мать твою!.. – Катон развернул ветерана к себе лицом. Легионеры потянулись к мечам. – Послушай меня!
Туллий поднял руку:
– Спокойно, ребята.
Катон благодарно кивнул и отчаянным, торопливым шепотом продолжил:
– Ты, Туллий, старый служака, и все эти твои награды даны не за то, что
– Как?
– Отпусти эскорт. Потом отведи меня в его палатку. Пошли кого-нибудь за Макроном для встречи с нами. Мы должны убедить Максимия, пока не поздно. Так что давай, отпускай этих ребят и выслушай меня. – Увидев, что ветеран колеблется, Катон подался ближе: – Мы можем остаться в живых. Более того, выйти из этого с честью. А главное, мы можем покончить с Каратаком раз и навсегда.
– Как? – спросил Туллий. – Скажи мне как?
Глава 36
Спустя час Катон пролез под задней стенкой в палатку Максимия, огляделся и с облегчением убедился, что там никого нет: писцы находились на утренней поверке, проводившейся командиром когорты. Придерживая кожаный полог, Катон жестом подозвал Непота. Легионер пролез под ним и подвинулся в сторону, так, чтобы центурион по-прежнему видел Туллия.
– Все чисто. Я подожду тебя здесь, внутри, командир. А тебе лучше сходить за Максимием.
Он испытывал некоторую неловкость, отдавая распоряжения ветерану, тем паче что понимал: если он хочет иметь Туллия на своей стороне, он должен проявлять такт и оказывать этому человеку подобающее уважение. Старый центурион уже пережил свои лучшие годы, нервы его были изношены, но у него хватало здравого смысла для понимания того, что необходимо сделать. Катон знал: прежде чем решиться на противостояние с центурионом Максимием, ему нужно заручиться любой поддержкой, какая только возможна.
Туллий кивнул:
– Хорошо. Только не высовывайся из палатки, молодой Катон.
Центурион кивнул и отпустил кожаный полог, дав ему упасть на землю. Осмотревшись, он увидел личный сундук командира когорты. Сверху лежал сложенный красный плащ, рядом был прислонен меч. Не тот клинок прекрасной работы, который обычно носил командир когорты, а стандартный гладиус легионера с отполированной за долгие годы рукояткой. Катон улыбнулся. Должно быть, это реликвия, сохранившаяся с тех лет, когда Максимий сам был легионером, сберегаемая на память. Причем весьма полезная. Катон тихонько вытащил клинок и набросил уголок плаща на верхний край ножен, чтобы скрыть отсутствие меча.
Оружие он передал Непоту.
– Возьми его и спрячься где-нибудь рядом – скажем, в его спальном отсеке. Сиди там тихо, не высовываясь. Появишься только в том случае, если я тебя позову. Понятно?
– Так точно, командир!
– Вот и хорошо. Ступай.
Непот удалился. Катон огляделся
Снаружи доносились привычные и потому после всех блужданий и скитаний по топям радующие слух звуки, характерные для повседневной гарнизонной жизни. Прислушиваясь к ним, Катон далеко не впервые подумал, что легион стал для него родным домом и что только там он может чувствовать себя в безопасности и на своем месте. Правда, он тут же с горечью подумал о том, что сейчас безопасностью для него здесь и не пахнет и скорее всего жить ему осталось недолго. Если даже Максимий не прикончит его на месте, это вполне могут сделать за него вражеские воины, вознамерившиеся захватить крепость. В какой-то миг Катон даже подумывал о том, чтобы позвать Непота, бросить все это да убраться из лагеря, пока командир не вернулся в палатку, но лишь стиснул зубы и сердито хлопнул себя по бедру. Нет уж, он сам принял это решение и обязан встретиться с Максимием, ибо только это дает им хоть какой-то шанс избежать гибели.
Время тянулось нестерпимо медленно, но в конце концов напряженный слух Катона уловил звуки, свидетельствующие о приближении командира когорты: громогласные приказы и злобные разносы, устраиваемые им подчиненным при обходе лагеря. Всякий раз Катон внутренне собирался, готовя себя к тому, что предстояло сделать, и всякий раз ложная тревога наносила еще один удар по его решимости, подтачивая ее и делая его еще на шаг ближе к тому, чтобы поддаться своим страхам, все бросить и пуститься наутек.
Но наконец голос Максимия зазвучал совсем рядом с палаткой:
– Туллий!
– Да, командир?
– Ты провел инструктаж оптионов, назначенных сегодня в патрули?
– Так точно, командир. Еще до утренней поверки.
– Хорошо. Осталось озадачить на сегодня центурионов. Ага, все собрались! Заходите в палатку. Поживее.
Катон скрючился за сундуком, едва осмеливаясь дышать. Кровь оглушительно стучала в его ушах. Кожаные стенки палатки колыхнулись, когда Максимий, отбросив полог, вошел внутрь и, кряхтя, опустился на свой стул. Стенки заколыхались снова, следом за командиром и Туллием в палатку, запыхавшись, входили другие центурионы.
– Садитесь, – приказал без предисловий Максимий, – сегодня вы еще набегаетесь.
Шарканье ног, скрип стульев, и командиры расселись.
– А где исполняющий обязанности центуриона Корд? – буркнул Максимий. – Туллий, в чем дело?
– Прошу прощения, командир. Я послал его в селение за туземцами. Отводной канал из лагеря засорен и нуждается в углублении.
– И что, такая ерунда требует личного участия центуриона?
– Он оказался под рукой, командир. И потом, он хорошо годится для такой работы.