Добыча. Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть
Шрифт:
К этому времени нефтедобыча по всему миру росла. Общий ее объем в компании Кэдмена испытал четырехкратный рост. Нефть поступала, в том числе, из Персии и Ирака. „Необходимо создавать новые рынки“, – категорично заявлял Кэдмен. Перед „Англо-персидской компанией“ стоял выбор: бороться за новые рынки, неся в одиночку груз значительных инвестиций и неизбежной конкуренции, или создавать совместные предприятия с существующими компаниями, деля таким образом рынки с ними.
Кэдмен, выбрав второй путь, договаривался об объединении с „Шелл“ на индийских рынках. Другим его партнером стала „Берма ойл“, оказавшаяся крупнейшим акционером „Англо-персидской компании“ после британского правительства. Здесь была Африка, где „Англо-персидская компания“ и „Ройял Датч/Шелл“ планировали создать „альянс“, в котором они поделили бы рынки „пятьдесят на пятьдесят“. Для того, чтобы реализовать этот проект, „Англо-персидская компания“
И снова центральную роль сыграл Уинстон Черчилль, теперь уже в качестве министра финансов. Сначала он тоже сильно сомневался в предложенной африканской комбинации. По его словам, „момент, когда сэр Генри Детердинг находитсяв состоянии „войны“ со „Стандард“, кажется исключительно неподходящим для того, чтобы британское правительство было втянуто в драку“. Однако в ходе дальнейших размышлений над вопросом он пришел к выводу, что африканский проект мог бы стать наилучшей политикой – притом самой дешевой. „Альтернатива предложенному рабочему соглашению – необходимость борьбы „Англо-персидской компании“ за рынок в Африке“, – сообщал он Комитету имперской обороны. Это потребовало бы значительно больше денег и означало, что Черчиллю – как представителю правительства Его Величества, крупнейшего акционера – пришлось бы добиваться согласия парламента. Ему уже случалось делать это в 1914 году, тогда он убедил приобрести долю в „Англо-персидской компании“. Он не хотел снова попадать в подобную ситуацию, тем более что обсуждение грозило оказаться более острым. Прямые интересы британского правительства в нефтяных вопросах лучше всего защищать подспудно.
Итак, правительство поддержало усилия Кэдмена в создании „африканского альянса“ с „Шелл“. Общая позиция правительства была отражена в совместном меморандуме Казначейства и Адмиралтейства, который вышел в феврале 1928 года. „Такая политика в долгосрочной перспективе будет лучше соответствовать интересам покупателя, чем ожесточенная конкуренция, – говорилось в меморандуме, – Соглашение могло бы принести дополнительные выгоды“. Оно могло бы стать примером для „подобных альянсов в других местах“. Особенно для „Стандард ойл оф Нью-Джерси“.
Последнее положение соответствовало наиболее важным планам правительства. Оно выдало „Англо-персидской компании“ мандат на переговоры со „Стандард ойл“ и на заключение подобных рыночных соглашений с американцами, чтобы „успокоить их ревность и показать, что мы не настроены драться“. Дело в том, что, не будучи, в отличие от Америки, связанным антитрестовской традицией, правительство Великобритании было заинтересовано в объединении. Один британский чиновник писал в то время: „Наш богатый опыт показывает, что объединение нефтяных интересов не наносило ущерба покупателю“.
Кэдмен, являясь теперь представителем политики правительства, добивался соглашения с американскими компаниями. Сразу после заключения „африканской“ сделки с „Шелл“ он написал Тиглу письмо с предложением создать „небольшую „клиринговую палату“ по вопросам высокой политики“ для их компаний и „Ройял Датч/Шелл“. Указанные выше события, побудили Детер-динга пригласить Тигла, Кедмена и прочих составить ему в августе 1928 года-компанию, немного поохотиться и порыбачить в замке Экнекерри на Шотландском нагорье.
Результатом двухнедельных переговоров, проходивших на берегах реки Эр-кэйг, явился семнадцатистраничный документ – согласованный, но не подписанный. Он назывался „Ассоциация объединенных запасов „, но стал более известен
Сердцевиной документа было описание принципа „Как есть“: каждой компании отводилась квота на различных рынках – процентная доля суммарных продаж, основанная на доле компании в 1928 году. Компания имела право увеличить объемы, только если возрастал общий спрос, но ее процентная доля должна была оставаться прежней. При таких условиях компании должны были добиваться сокращения затрат, заключать соглашения о совместном использовании имеющихся мощностей и соблюдать осторожность при постройке новых. Для повышения эффективности поставки на рынки предполагалось осуществлять из географически близких источников. Это позволило бы получать дополнительные прибыли, поскольку цена рассчитывалась бы по традиционной формуле (цена на побережье Персидского залива плюс стоимость доставки) даже в том случае, если бы нефть шла из более близкого источника. Это условие было основным, поскольку обеспечивало единообразное формирование цены, и участники соглашения „Как есть“ могли не испытывать беспокойства по поводу угрозы ценовых войн и ценовой конкуренции со стороны других участников.
Через несколько месяцев лидеры отрасли договорились и о контроле над нефтедобычей. Участники системы Экнекерри могли выходить за рамки объемов, предписываемых их рыночными квотами, но только до тех пор, пока излишки продавались другим членам пула. Для реализации соглашения „ассоциация“, управлявшаяся представителями компаний (по одному от каждой), должна была проводить необходимый статистический анализ спроса и транспортировки, а также распределять текущие квоты.
Однако оставался еще один важный участник торговли нефтью в Европе, не участвовавший в соглашении, – Советский Союз. Ясно было, что для сохранения шансов на успех его следовало привлечь в соглашение „Как есть“, поскольку к 1928 году советская компания „Российские нефтепродукты“ занимала четвертое место по объему поставок в Соединенное Королевство. СССР восстановил довоенный уровень добычи, и нефть стала крупнейшим источником твердой валюты для Советского Союза. Учитывая нелюбовь Детердинга и Тигла к Советам, следовало считать отличным результатом уже то, что крупнейшие компании в феврале 1929 года достигли с русскими взаимопонимания, гарантировав СССР долю британского рынка. После решения вопроса с Советским Союзом осталось только одно значительное исключение из этого „приятельского“ дележа мировых нефтяных рынков, но весьма крупное: соглашение полностью исключало внутренний рынок США из-за американских антитрестовских законов4.
Соглашение „Экнекерри“, достигнутое среди уединенных красот Шотландского нагорья, напоминало о событиях, происходивших на границе двух веков. Тогда Рокфеллер и Арчбольд, Детердинг и Сэмюель, Нобели и Ротшильды прилагали все силы, чтобы прийти к большому согласию на мировом рынке нефти, но попытка сорвалась. И снова нефтяные компании не достигли в реализации нового соглашения большего успеха, чем сохранение встречи в тайне. Осталось достаточно игроков, которые в соглашении не участвовали и были готовы без малейших колебаний „пощипать“ рыночные доли крупных компаний. На самом деле соглашение было выгодно тем, кто в него не вошел: они могли установить цену чуть ниже, чем крупные компании, и отобрать у них часть рынка. Даже если бы членысоглашения ответили жесткой ценовой политикой на данном рынке, меньшие компании могли перейти на другой.
Особенно важно было поставить под контроль американский экспорт, составлявший по объему до трети общего потребления нефти за пределами Соединенных Штатов. Поэтому сразу по возвращении Тигла из Экнекерри группа из семнадцати американских компаний сформировала Экспортную нефтяную ассоциацию, чтобы совместно управлять нефтяным экспортом и распределять между собой квоты. Участники ее действовали в соответствии с американским Актом Уэбба – Померена 1918 года, позволявшего компаниям США делать за границей то, что антитрестовские законы не позволяли дома – объединяться. Однако переговоры ассоциации с „Европейской группой“ не имели успеха. Помешал вопрос о распределении добычи между американскими и европейскими компаниями. Кроме того, ассоциация никогда не достигала „критической массы“ – она контролировала самое большее 45 процентов американского экспорта. К тому же семнадцать компаний – это слишком много, чтобы достигнуть соглашения по ценам и квотам. Провал попытки создания в США экспортного картеля в дальнейшем свел на нет предпринятые в Экнекерри усилия.