Добытчик
Шрифт:
Через день нам предстояло выступать в рейд, а нерешённых вопросов накопилась целая куча. Поэтому мы переключились на насущные дела и ещё битых два часа провели, уточняя различные детали.
Когда все разошлись и мы остались с Элизой вдвоём, она решительно заявила:
— Я не верю, что в наших рядах предатель. Уверена, что утечка сведений о встрече, произошла из окружения босса триад.
— Теперь уже ничего не поправить. Китайцы сами разберутся. У них есть для этого все возможности. Задета личная честь Большого Брата, была арестована его внучка, которая претендует на роль одного из лидеров Организации. Он должен показать, что контролирует ситуацию и крепко держит власть в своих руках. Не сомневаюсь, что он выяснит имя предателя. Много времени это не займёт. Счёт идёт на часы.
После этого разговора мы не виделись с Элизой до самого момента выхода нашего сводного отряда в рейд.
Рано утром, на привычном уже месте перехода через Провал в районе Нагатинской набережной, оба наших Отряда стояли, уже выстроившись в походную колонну. Пора было начинать движение, но Элиза медлила. Причина была в отсутствии отрядного целителя Сигизмунда, который запаздывал.
— Да где его черти носят! — в сердцах выругалась Элиза.
— А когда ты его видела в последний раз? — нейтральным тоном осведомился я.
— Да в тот самый день, когда ты вернулся после разговора с боссом триад. Сразу после собрания командиров Отряда, Сигизмунд подошёл ко мне и отпросился по каким-то своим личным делам, которые ему обязательно нужно уладить до выхода в рейд. Договорились, что он явится прямо к месту перехода, не позднее чем за час, — расстроенно ответила Элиза.
— Элиза, — мягко произнёс я. — Сдаётся мне, что он не придёт.
— Такого не может быть. Сиг нас никогда не подводил! — рявкнула она. И осеклась. — Постой, ты же не хочешь сказать… Нет… Этого просто не может быть.
— Элиза! Он не придёт!
— Он не может быть Крысой, — прошептала Элиза. Из уголка глаза по щеке скользнула предательская слезинка. — Он с нами десять лет. С самого начала, с момента создания Отряда. Ты не понимаешь. Он не мог предать. Он один из нас. Он свой.
— Элиза. Предают только свои. Чужие просто не имеют такой возможности. Может быть, всё не так плохо. Возможно, он жив, просто сбежал.
— Сам-то ты в это веришь, — грустно спросила она.
Нет. Я не верил. Зная мстительный нрав Мэй Лиен и возможности триад, я был уверен, что часы Сигизмунда сочтены, с той самой минуты, как ловушка захлопнулась и полицейские повязали китайцев. Но говорить девушке об этом не стал. Надежда всегда умирает последней. Пусть в её памяти всеобщий любимец, весёлый и дружелюбный поляк, останется одним из тех, с кем она десять лет делила тяготы рейдов за Провал и считала своим товарищем.
Возможно, Сигизмунд оказался в безвыходном положении. Возможно, у него были веские причины. У предательства всегда найдутся оправдания. Бог ему судья. Изменить уже всё равно было ничего нельзя.
Поэтому я промолчал.
Не дождавшись ответа, Элиза резко развернулась и направилась к голове колонны, где её ожидали Мигель и Майло, которые исполняли роль проводников для перехода через Провал.
Элиза закрепила карабин своего страховочного шнура за кольцо на поясе Мигеля, дала команду к началу движения, и отважный Майло первым нырнул в мутное марево Провала.
Конец второй книги.