Добытчик
Шрифт:
– Погоди!
– я покачал головой.
– Еще не все пленные в поле!
– Да черт с ними!
– Отставить! Я сказал - ждать приказа!
– Принял, - он кивнул и отступил.
Сертонские поля тянулись на шесть километров в длину и на два с половиной в ширину. Авангард вражеских войск миновал открытое пространство, начал скрываться в зеленке, и одновременно с этим последняя колонна пленных вышла в поля. Вот теперь пора.
Я посмотрел на Руса:
– Начинаем!
Он кинулся к радиостанции, отдал приказы пехотинцам и артиллеристам.
Взрывы поднимали вверх вырванные из земли комки грунта и кусты. Осколки кромсали тела людей, и противник не понимал, что происходит. Шли себе вояки, возвращались домой из удачного похода, и знали, что опасности нет. А потом раз - вокруг взрывы. И что делать? Занимать оборону или спасаться бегством.
Мавры стали разбегаться. Не все, но большинство. Авангард, как сообщала разведка, которая присматривала за "черными львами" с безопасного расстояния и корректировала огонь самоходок, несмотря на обстрел, отходил более-менее организованно. А вот арьергард и конвой, бросая добычу, драпали так, что пятки сверкали. Ну а пленники, понятное дело, уткнулись лицами в грунт. Они сбежать не могли. Мавры людоловы опытные и пропускали через строй пленных крепкие доски, бревна или металлические трубы, а затем приковывали к ним людей. Даже если один побежит, ничего не выйдет, он прикован к общему ограничителю.
Артиллерия прекратила обстрел, боеприпасов у нас не так уж много и они не казенные. Взревели движки бронемашин. Они выкатились из засады в поле и за ними последовали пехотинцы. Вся эта хорошо подготовленная толпа убийц прокатилась по Сертонским полям, прошла между колоннами рабов, которых сразу взяли под охрану, и начала преследование мавров.
Бум-м! Бум-м!
– снова по наводке разведчиков по противнику отработали серьезные калибры.
Ви-у-у!! Ви-у-у!
– их поддержали минометы.
И опять относительная тишина. Я покинул свой наблюдательный пункт и на резервном "джипе" подкатил к забитой пленниками дороге.
Что характерно, на лицах многих рабов была заметна явная радость. Как и Тедди Аргайл они считали, что если наша кожа одного цвета, мы их освободим. Вот учит людей жизнь, раз за разом макает мордой в дерьмо, а они все равно надеются, что все будет хорошо. И белые из Рединга уже позабыли, как прогоняли викингов, ибо они поклоняются не тому богу. Они уже забыли, как выжигали села и городки врагов, не оставляя никого в живых. Все это мозг услужливо вычеркивал из памяти, оставляя только самые светлые и добрые моменты, а затем вытаскивая на поверхность надежду.
Тяжело вздохнув, я перестал всматриваться в лица пленников и выехал к передовой колонне, в которой, как мне сообщили, находились самые ценные рабы: механики, оружейники, кузнецы и строители. В ней было около семисот человек. Оборванные и грязные, избитые и потерявшие веру в своего Главнокомандующего, люди сгрудились в кучу и замерли без движения. "Джип" остановился, и я встал на кресло, окинул толпу взглядом и на английском языке задал вопрос:
– Кто старший!?
Никто не решался ответить и я представился:
– Я граф Александр Мечников! Кто меня знает!?
Над толпой поднялась рука:
– Я тебя знаю.
Наши бойцы сразу метнулись в толпу, отстегнули пленника и подвели ко мне. Это был высокий, под два метра, худой парень в порванном сером бушлате. Лицо знакомое, где-то видел, скорее всего, на торговой сделке с Квентином Дойлом. Но сразу его вспомнить не получилось, и я спросил:
– Кто ты?
– Джон Риф, оружейник.
– Чем именно занимался?
– Основная специализация - подрывное дело и взрывчатые вещества.
"Ценный специалист", - машинально отметил я и коротко, без обиняков, объяснил ему ситуацию:
– Вы никто, просто рабы. Прав у вас нет и отношение к вам соответственное, словно к движимому имуществу. Мы не благодетели и не освободители. Помогать вам не собираемся. Ты понял?
Радостный блеск в глазах Рифа померк и он кивнул:
– Да.
Толпа, которая слышала мои слова, загалдела и зашевелилась. Англичане стали волноваться. Однако пластуны их охраны дали над головами пленников пару автоматных очередей, и они заткнулись.
Покинув автомобиль, спиной я прижался к борту и закурил. Сделал первую затяжку, выдохнул дымок и опять обратил внимание на Рифа, который это заметил и поинтересовался:
– Что с нами будет?
– Вас продадут богатому северному анклаву. Там вы сможете заслужить себе свободу. Не за десять лет, а за считанные месяцы. Многое будет зависеть от вас самих. Как себя покажете.
– Анклав скандинавский или русский?
– Русский.
– Не язычники?
Я пожал плечами:
– Рабу все равно, во что верит хозяин.
– А как же мавры и Квентин Дойл?
– А что с ними?
– Неужели вы не отомстите за нас?
– За вас мстить не станем. Но свое они получат, и со временем я планирую постоять на развалинах Бирмингема, посмотреть, как он выгорает дотла и лично оторвать голову Дойлу. Кстати, где он?
– Дойл покинул Рединг еще вчера. У нас имелась восстановленная техника: четыре автомобиля и одна бронемашина. Топливо ваше. Транспорт на ходу и Дойл лично повел автоколонну в Бирмингем. Наверное, спешил к своему хозяину.
Риф помедлил и, заглядывая мне в глаза, предложил:
– Граф Мечников, возьми нас к себе. Мы тебя знаем и хотим отомстить предателю Дойлу.
Я ждал подобного предложения и был к нему готов, так как собирался забрать несколько сотен англичан в свой анклав. Разумеется, не фанатиков и не простых работяг, а самых адекватных и ценных специалистов. Но изобразил непонимание и уточнил:
– Кого вас?
– Тех, кто готов сражаться, и принесет пользу твоему анклаву.
– И много вас таких наберется?