Добывайки

Первая рассказала мне о них миссис Мей. Нет, не мне. Не могла же это быть я — эта вспыльчивая, неаккуратная, своевольная девочка с дерзким взглядом и дурной привычкой кусать ногти. Кажется, ее звали Кейт. Да, так и есть — Кейт. Хотя

Миссис Мей занимала две комнаты в квартире родителей Кейт в Лондоне; она была, я думаю, их дальняя родственница. Спальня ее помещалась на втором этаже, а гостиной служила комната, где они раньше завтракали. В таких комнатах хорошо по утрам, когда солнечные лучи играют на хрустящих гренках и апельсиновом джеме, но после полудня солнце исчезает — и комната светится странным серебристым светом, словно уже наступили сумерки. Тогда в ней появляется что-то печальное, но девочкой Кейт любила все печальное и частенько проскальзывала к миссис Мей, перед тем как отправиться пить чай, и миссис Мей учила ее вязать тамбуром.

Миссис Мей была старая — суставы у нее почти не сгибались — и… нет, не строгая, просто она твердо знала, что хорошо, а что плохо, а это заменяет строгость. Кейт никогда не бывала своевольной с миссис Мей, неаккуратной и вспыльчивой, и миссис Мей учила ее многим вещам кроме вязания: как намотать шерсть овальным клубком, как красиво заштопать дырку, как прибрать у себя в ящике и положить поверх всего лист шуршащей папиросной бумаги от пыли.

— Почему ты сегодня такая тихая, детка? — спросила однажды миссис Мей у Кейт, сидевшей сгорбившись и ничего не делая на кожаной круглой подушке. — Что с тобой? Ты что, потеряла дар речи?

— Нет, — сказала Кейт, дергая пуговицу на туфле. — Я потеряла крючок для вязанья. — Они делали шерстяное вязаное одеяло из отдельных квадратов; надо было связать еще тридцать штук. — Я знаю, куда положила его, — поспешила она добавить, — на нижнюю полку книжного шкафа возле кровати.

— На нижнюю полку? — переспросила миссис Мей; ее крючок неуклонно двигался вперед, поблескивая при свете огня. — Недалеко от пола?

— Да, — сказала Кейт, — но я искала на полу. И под ковриком у постели. Везде. Клубок остался. Там, где я его положила.

— Вот те на! — воскликнула миссис Мей. — Неужели они есть и в этом доме?

— Кто — они? — спросила Кейт.

— Добывайки, — ответила миссис Мей, и Кейт почудилось, что на лице миссис Мей промелькнула улыбка.

Кейт уставилась на нее с некоторым страхом.

— А такое бывает на свете? — спросила она через минуту.

— Какое — такое? Кейт моргнула.

— Ну… такие существа, которые живут в твоем доме и… берут твои вещи?

Миссис Мей опустила вязанье на колени.

— А ты как думаешь? — спросила она.

— Не знаю, — сказала Кейт, глядя в сторону и изо всех сил дергая пуговицу на туфле. — Конечно, их не может быть. И все же… — она подняла голову, — и все же иногда я думаю, что они есть.

— Почему ты так думаешь? — спросила миссис Мей.

— Потому что столько вещей исчезает неизвестно куда. Французские булавки, например. Целые фабрики делают булавки, люди каждый день покупают булавки, и все же, когда тебе нужна булавка, ты никогда не можешь ее найти. Где они все? Вот сейчас, в эту минуту? Куда они деваются? А иголки! — продолжала она. — Не могут же все иголки, которые мама купила за всю свою жизнь… уж, наверно, не меньше нескольких сотен… валяться по дому.

— Нет, не могут, — согласилась миссис Мей.

— А все остальные мелочи, которые мы покупаем! Каждый раз заново. Карандаши, и спички, и сургуч, и шпильки для волос, и наперстки…

— И шляпные булавки, — вставила миссис Мей, — и промокательная бумага.

— Промокашки — да, — согласилась Кейт, — но не шляпные булавки.

— Тут ты неправа, — сказала миссис Мей, вновь берясь за вязанье. — Без шляпных булавок им не обойтись.

Кейт изумленно взглянула на нее.

— Не обойтись? — повторила она. — Почему?

— Ну, на то есть две причины. Во-первых, шляпная булавка удобное орудие, а во-вторых… — Миссис Мей вдруг рассмеялась. — Но это все звучит так дико и… — она помедлила, — и было так давно!

— Расскажите мне, — попросила Кейт, — расскажите, откуда вы знаете о шляпных булавках. Вы хоть раз видели их?

Миссис Мей бросила на нее удивленный взгляд.

— Конечно… — сказала она.

— Да не булавки! — нетерпеливо воскликнула Кейт. — А этих… как вы их назвали… Добываек.

Миссис Мей перевела дыханье.

— Нет, — быстро сказала она. — Никогда.

— Ну так, кто-нибудь другой видел! — вскричала Кейт. — И вы это знаете! Вижу, что знаете.

— Тише, — сказала миссис Мей. — Ни к чему так кричать! — Она взглянула на обращенное к ней снизу лицо, улыбнулась и, отведя глаза, уставилась в пространство. — У меня был брат… — начала она неуверенно.

Кейт забралась на подушку с ногами.

— И он их видел?!

— Не знаю, — сказала миссис Мей, покачивая головой. — Правда не знаю… — Она разгладила свою работу. — Он так любил нас дурачить… меня и сестру. Он рассказывал нам такие невероятные истории, небылицы… Он был убит, — добавила она тихо, — много лет назад на северо-западной границе. Погиб, как теперь говорят, смертью храбрых…

— Он был ваш единственный брат?

— Да, младший брат. Я думаю, именно поэтому, — она замолчала на миг, все еще улыбаясь своим мыслям, — он и рассказывал нам такие невероятные, такие фантастические истории. Он завидовал нам, я думаю, потому что мы были старше и лучше умели читать. Он хотел нас удивить; возможно, он даже хотел нас напугать. И все же, — она поглядела в огонь, — было что-то… возможно, потому, что мы выросли в Индии, где столько таинственных легенд… что-то, заставлявшее нас верить ему. Иногда мы знали, что он нас просто дурачит, но иногда мы не были до конца уверены в этом. — Она наклонилась и аккуратно смела золу, высыпавшуюся за каминную решетку. Затем, все еще держа в руках метелочку, снова уставилась в огонь. — Он был не очень крепкий мальчик; в первый же год, когда он приехал в Англию, чтобы пойти в школу, он заболел ревматизмом, пропустил целый семестр, и его отправили на поправку к нашей двоюродной бабушке, тете Софи. Она жила за городом. Позже я тоже туда ездила. Это был такой странный старый дом… — Миссис Мей повесила метелочку на медный крючок, где она всегда висела, и, отряхнув платком руки, снова взялась за вязанье. — Зажги-ка лучше лампу, — сказала она.

— Еще рано зажигать, — умоляюще проговорила Кейт, наклоняясь к ней. — Пожалуйста, рассказывайте дальше. Пожалуйста…

— Но я уже рассказала тебе.

— Нет, не рассказали. Этот старый дом… он там увидел… увидел?.. Миссис Мей рассмеялась.

— Там ли он увидел добываек? Да, так он нам сказал… хотел заставить нас в это поверить. Мало того, он, по его словам, не только видел их, но близко познакомился с ними, стал, так сказать, частью их жизни; по правде говоря, сам в каком-то смысле сделался добывайкой.