Дочь бутлегера

Марон Маргарет

Вздохнув, я согласилась по крайней мере выслушать любого, кто остановит меня на улице и захочет излить душу.

* * *

А в мире действительности утренние газеты начали мешать работе в конторе «Ли, Стивенсон и Нотт». Клиенты могут попадать на первые полосы, но адвокаты — никогда; однако моя фамилия стала настолько часто встречаться в печати, что выражение болезненного недовольства прочно поселилось на худом аристократическом лице Джона Клода.

Во вторник Рэйд за утренним кофе сообщил пару любопытных новостей.

Амброз Дотридж, поверенный Майкла и Дена, обмолвился

о том, что Майкл незадолго перед смертью решил разобраться в сложных финансовых взаимоотношениях со своим компаньоном. Больше того, на минувший понедельник он назначил встречу с Дотриджем по поводу своего завещания.

— У Майкла и Дена был общий банковский счет, — объяснил Рэйд, — но сама мастерская и земельный участок принадлежат Майклу. Точнее, миссис Викери. Эта земля Дэнси досталась ей в наследство.

— Майкл так и не вступил в собственность? — пришел в ужас Джон Клод.

Он сам ни за что бы не позволил клиенту вкладывать средства в собственность, принадлежащую другому члену семьи, вольному распоряжаться ей по своему усмотрению, даже если этот другой член — мать клиента.

— Все было не настолько плохо, — усмехнулся Рэйд. — Миссис Викери сдала сыну землю в аренду сроком на девяносто девять лет за номинальную плату пятьдесят долларов в год, так что Майкл фактически был владельцем участка.

— Вот как? — произнес Джон Клод, учуявший любопытное юридическое дельце, по поводу которого с радостью поспорит любой адвокат, особенно если…

— Да, — подтвердил Рэйд. — Амброз сказал мне, что Майкл Викери и Денис Макклой составили завещания в пользу друг друга.

— Ага, — улыбнулся Джон Клод.

— Так что если бы Майкл дожил до вчерашнего дня и встретился со своим адвокатом, Ден остался бы ни с чем, — задумчиво произнесла я. — А так он получает все, в том числе права на аренду земли Дэнси.

— Только не в том случае, если бы договор аренды составлял я, — заметил Джон Клод.

Это был прозрачный намек на то обстоятельство, что Амброз Дотридж делал излишне большой упор на стандартные формы, годные на все случаи жизни, которые приводятся в юридических справочниках. Вспомнил ли он (если вообще знал в то время), что у Майкла Викери скорее будут «наследники и правопреемники», чем «пользующиеся правом наследования потомки»?

— На самом деле все элементарно просто. Убийцы не наследуют своим жертвам, — напомнил Джон Клод.

Шерри принесла утреннюю почту и стала разбирать ее на противоположном конце длинного стола.

— Презумпция виновности? — сказала я.

Зазвонил колокольчик у входной двери, и Шерри вышла встретить пожилую миссис Каннингхэм, приходящую к нам каждый месяц, чтобы подправить тонкости своего завещания.

После ухода миссис Каннингхэм я побеседовала с двумя женщинами. Одна из наших молодых секретарш скоропалительно выскочила замуж и переехала жить в Нью-Гемпшир. Повозившись с большим количеством временных замен, мы пришли к выводу, что заместить нашу потерю смогут только два человека. Наши секретарши должны быть достаточно опытными профессионалками, чтобы удовлетворять Джона Клода и меня, достаточно некрасивыми или верными мужу, чтобы их не пытался затащить в постель Рэйд, и достаточно покладистыми, чтобы подчиняться Шерри. Я уже начинала тревожиться, что

таких нет в природе, но вскоре должен был состояться очередной выпуск юридической школы Коллтона. Быть может, нам все же повезет.

* * *

Когда я вернулась в контору после запоздалого обеда, Шерри сказала:

— У тебя в кабинете Дуайт Брайант. По-моему, у него какое-то официальное дело.

— Вот как?

Войдя в кабинет, я застала Дуайта у письменного стола.

— Я тебе не помешала?

— Что?

— Ну, как бы ты отнесся к тому, — в бешенстве воскликнула я, — если бы я пришла к тебе в кабинет и стала рыться в твоих бумагах?

— Слушай, я вовсе не рылся в твоих бумагах, — запротестовал Дуайт. — Мне просто показалось, я не видел этой фотографии миссис Сью и мистера Кеззи.

Я оставила фотографию у стакана с карандашами, а Дуайт, взяв со стола, поднес ее к окну, к свету. Это был черно-белый снимок, который я сделала дешевым аппаратом, подаренным мне на девятилетие. Мама на ней запечатлена сидящей на крыльце, папа стоит, прислонившись к столбу, держа шляпу в руке. Оба улыбаются в объектив, но по тому, как полуобернуто к отцу стройное тело матери, как склонена к ней его голова, видно, что родители разговаривали друг с другом, когда я окликнула их: «Снимаю! Улыбочку!».

В свое время снимок мне не понравился. Но теперь я видела, что мне удалось запечатлеть то электричество, которое неизменно присутствовало между отцом и матерью.

— Ее подарил мне в пятницу папа, — сказала я.

Поставив фотографию на место, Дуайт взял большой конверт из плотной бумаги и сел за стол.

— Да, я слышал, что вы помирились.

В другое время я бы оспорила его слова, но сейчас Дуайт выглядел смертельно усталым, и я воздержалась от перепалки. Вместо этого я мягко произнесла:

— Мы сделали шаг навстречу. Что тут у тебя?

Раскрыв конверт, Дуайт вытряс из него две пластиковые папки, в каждой из которых лежало по листу бумаги. Мне достаточно было одного взгляда, чтобы понять: это те самые оригиналы фальшивок, склеенные на бланках моем и Лютера Паркера. Оба листа были покрыты остатками графитового порошка, который используется для снятия отпечатков пальцев.

— Где ты это нашел? — спросила я.

— Мы получили ордер на обыск «Гончарного круга». В субботу вечером пробежались наспех, убеждаясь, что Макклоя там нет; вчера вернулись и стали искать более основательно. Любопытно. Почти вся одежда Макклоя и его личные вещи пропали, но вот это было спрятано в бумагах у него на столе. У них есть собственный копировальный аппарат в конторе при магазине. Та же самая бумага. На обоих листах множество отпечатков Дена. Это он их склеил, в этом нет сомнений.

Я была раздавлена.

— Ден? Да он интересовался политикой не больше пуделя Джулии Ли. Зачем ему все это?

— То же самое я хотел спросить у тебя. — Дуайт тряхнул большой светловолосой головой. — Быть может, для того, чтобы ты перестала копаться в обстоятельствах смерти Дженни Уайтхед?

— Да Ден ни разу в жизни ее не видел! — возразила я.

— Да, но Майкл был с ней знаком.

— Едва знаком. Но даже если они знали друг друга хорошо, что с того? У Майкла не было никаких причин убивать Дженни.