Дочь бутлегера
Шрифт:
— Быть может, она под навесом? — предположила жена Уилла Эми. — Кажется, я видела, как миссис Викери направляется туда.
— Благодарю, — ответила Фейт, отправляясь искать мать.
— А доктор Викери тоже здесь? — поинтересовалась я.
Я не заметила ни жену, ни мужа.
— Я видел только Фейт и миссис Викери, — сказал Сет.
— Если он и здесь, то приехал отдельно, — добавила жена Хейвуда. — В машине вместе с ними его не было.
Наша группка распалась. Все разошлись, и я постояла одна, наслаждаясь относительной тишиной.
Появились
Между деревьями были развешаны фонари, и как только сгустились сумерки, скрипачи начали настраивать инструменты у сарая, огромного сооружения, в которое каждую осень закладывались сотни ящиков сладкого картофеля. На сегодняшний вечер здание было полностью освобождено, а в дальнем углу возведена сцена для музыкантов. Широкие стальные ворота были распахнуты настежь, и яркие гирлянды превратили сарай в танцевальный зал.
Дядя Эш вернулся из Южной Америки, и вместе с тетей Зелл они уже вели подростков на танцы.
С удивлением отметив, что гости все продолжали подъезжать, я почувствовала надежду на успех во втором туре. Машины вдоль дороги стояли уже в три ряда, но беззубая девочка, помогавшая брату регулировать движение, ушла под навес. Я увидела, как она разговаривает с Гейл Уайтхед, указывая на импровизированную стоянку.
После гибели Дена у меня не было возможности поговорить по душам с Гейл, и, сказать по правде, я даже старалась ее избегать. Девушке хотелось узнать, почему полиция никак не может отыскать убийцу Майкла и Дена, а я не могла посвятить ее в версию о разборках наркоторговцев, поскольку Терри Уилсон попросил меня молчать.
С другой стороны, меня до сих пор не покидало ощущение чего-то неоконченного. Обычно, слушая, как дело об убийстве подробно разбирается в суде, я с удовлетворением понимаю, почему и как все произошло. Сейчас же до сих пор некоторые поступки Майкла оставались для меня загадкой, и мне не хотелось, чтобы Гейл своими вопросами подливала масла в огонь.
Ко мне подошел Стиви.
— Хорошая вечеринка, согласна? — сказал он. — Я уже готов к танцам. Ты не видела Гейл?
— Она вон там… — начала было я, но поняла, что Гейл там уже нет. — Ну, по крайней мере, она только что там была.
Стиви отправился искать ее, а я ощутила укол зависти, потому что меня сегодня искать так не стал бы никто. Вероятно, до окончания праздника я успею потанцевать с Джедом Уайтхедом, Терри Уилсоном, Дуайтом Брайантом, быть может, даже с Греем Тальботом, но ни один из них не заставит мое сердце биться чаще, как это делает со Стиви Гейл.
Гости стекались на звуки музыки, хотя тут и там собирались кучки, занятые оживленными политическими дискуссиями: в одних местах слышался громкий смех, в других собеседники что-то тихо говорили друг другу на ухо. Доходная часть бюджета сократилась настолько, что впервые за много лет пошли разговоры об увеличении налога на табачные изделия на три цента на пачку.
Боу Пул беседовал с вице-президентом демократической женской ассоциации.
Папа и Дуайт обсуждали рыбалку:
— …Этот окунь протащил меня через все озеро, пытаясь спрятаться в камыши…
На танцевальной площадке Рэйд выводил кадриль с Фитци, Уиллом и Эми. Уилл, судя по всему, наведывался к кегам с пивом чаще чем следовало. Стиви бродил, пытаясь отыскать в толпе Гейл.
Л.В. Прюитт, окружной коронер, подошел к краю танцевальной площадки и начал объявлять фигуры. Этот невысокий щуплый человек, обычно говоривший приглушенным траурным шепотом, обладал даром изобретать самые неожиданные рифмы. Сейчас его зычный голос перекрывал звуки музыки:
— Повернуть пару лицом к двери — кто перед кем, ты посмотри! Дамы налево идут до конца — парни построились возле крыльца!
За пределами круга света в сбившихся кучках продолжались разговоры:
— …словно захлебнувшийся щенок, которого избавили от мучений…
— …и я сказал, что если так считает большинство, я подчиняюсь мнению комитета и умываю руки, потому что…
— …потому что на юге интеграция имела больший успех, чем на севере, и причина тому…
— Вы так и не нашли мать? — спросила я у Фейт Викери, которая приподнялась рядом со мной на цыпочки, вглядываясь в толпу.
Та уставилась на меня невидящим взглядом, словно мы были незнакомы.
— А, это вы, Дебора… Нет, и это очень меня беспокоит. Понимаете, мама действительно чувствует себя плохо. Напрасно она сюда приехала.
— Давайте я схожу в дом, — предложила я. — Быть может, миссис Викери сидит на крыльце с другими женщинами.
— Нет, я там уже искала.
Тревога Фейт передалась и мне. А что если миссис Викери споткнулась в темноте и упала?
— А может быть, остановить музыку и обратиться ко всем с просьбой, не видел ли кто-нибудь вашу мать?
Фейт колебалась.
— Вы же ее знаете, — наконец сказала она. — Если мама сейчас сидит где-нибудь в укромном уголке с подругой, она очень рассердится, если я подниму шум.
Тут мне пришло в голову, что, возможно, миссис Викери замучили сочувствиями и соболезнованиями, и она ждет дочь у машины.
— Бьюсь об заклад, вы правы! — воскликнула Фейт. — Я пойду и посмотрю, и если мама там, просто отвезу ее домой. Будьте добры, передайте вашим братьям благодарность за приглашение.
Она направилась напрямик через двор туда, где стояли машины.
У самого дома, где дорога от шоссе оканчивается воротами, отъезжающий гость пытался протиснуться между припаркованными машинами. Подойдя к воротам, я разглядела, что за рулем «Мерседеса» почтенного возраста сидит Гейл. Похоже, ей было очень трудно управлять большим лимузином.
— Гейл! — окликнула я.
Она меня не услышала. Торопливо подойдя к машине, я увидела на сиденье сзади миссис Викери. Я постучала в окно, и когда Гейл, оглянувшись на пассажира, опустила стекло, я просунула голову в салон.