Дочь есть дочь

Кристи Агата

Так продолжаться не может. Надо растолковать это сначала Сэре, а затем и Энн. Эта девица погубит мать своими выходками и упрямством. Бедная милая Энн! Но и о ней Ричард думал не только с любовью. К ней примешивалось едва ощутимое раздражение. Ведь с помощью обычных женских хитростей – то у нее голова болит, то слабость одолевает – она все время уклоняется от того чтобы сказать последнее слово. Но сейчас такой номер не пройдет!

Ох уж эти две женщины… Пора, пора положить конец этой типично женской бестолковщине!

Он

нажал дверной звонок, Эдит впустила его и провела в гостиную. Сэра, стоявшая с бокалом в руке у камина, повернулась в его сторону.

– Добрый вечер, Ричард.

– Здравствуйте, Сэра.

– Простите, Ричард, за вчерашнее, – с усилием произнесла Сэра. Боюсь, я была груба.

– Пустяки. – Ричард сделал великодушный жест рукой. – Забудем.

– Не хотите ли выпить?

– Нет, благодарю вас.

– Мама скорее всего задержится. Она пошла на…

– И хорошо, – не дал ей договорить Ричард. – Я пришел к вам.

– Ко мне?

С потемневшими сузившимися глазами Сэра шагнула вперед и уселась, с подозрением глядя на Ричарда.

– Я хочу с вами поговорить. Мне совершенно ясно, что дальше так продолжаться не может. Все эти бесконечные подкалывания и выпады в мою сторону. Главное, они очень плохо отражаются на здоровье вашей матери. А вы же любите маму, в этом я не сомневаюсь.

– Само собой, – бесстрастно согласилась Сэра.

– Так вот, между нами говоря, надо дать ей отдых.

Через неделю мы с ней поженимся. Что же ожидает нас здесь по возвращении из медового месяца? Как, по-вашему, мы будем жить втроем в этой квартире?

– Как в аду, полагаю.

– Вот видите! Вы и сами это понимаете! С самого начала скажу, что я отнюдь не возлагаю всю вину на вас.

– Это очень благородно с вашей стороны, – сказала Сэра самым серьезным и вежливым тоном, и Ричард, еще недостаточно изучивший Сэру, не почувствовав в нем угрозы.

– К сожалению, мы с вами не поладили. Если говорить начистоту, вы меня недолюбливаете.

– Раз уж вам так хочется это услышать, то, извольте, да, недолюбливаю.

– Ничего особенного в этом нет. Я тоже не питаю к вам особой нежности.

– Вы ненавидите меня лютой ненавистью.

– Ну, ну, я не стал бы так уж преувеличивать.

– А я стану.

– Хорошо, будь по-вашему. Мы не любим друг друга. Любите вы меня или нет, не так уж мне и важно. Женюсь-то я не на вас, а на вашей матери. С вами я пытался завязать дружбу, но вы меня оттолкнули. Значит, необходимо найти какой-то выход из этой ситуации. Ради этого я согласен на все.

– Это на что же, «на все»? – подозрительно спросила Сэра.

– Поскольку жить дома вам противно, я готов помочь вам устроиться где-нибудь еще – где вам будет лучше.

Поскольку Энн моя жена, я полностью беру все заботы о ней на себя. Так что денег для вас останется сколько угодно. Можно снять небольшую уютную квартирку, где вы сможете поселиться

с подругой. Обставим ее и оборудуем всем необходимым по вашему вкусу.

Глаза Сэры сузились до щелочек.

– Какой вы необычайно щедрый человек, Ричард!

Он не уловил в ее голосе сарказма. Еще бы – ведь в душе он аплодировал себе. В конечном итоге все разрешилось необычайно просто: девушка прекрасно поняла свою выгоду, так что можно поздравить себя с благополучным исходом.

И Ричард, исполненный доброжелательства, улыбнулся Сэре.

– Не люблю, когда окружающие меня люди несчастливы. А я, в отличие от вашей мамы, понимаю, что молодым людям всегда хочется идти своим путем и быть независимыми. Там вам будет значительно лучше, чем здесь, где мы с вами – как кошка с собакой.

– Вот, значит, что вы предлагаете?

– Да, и предложение, по-моему, превосходное и всех устраивает.

Сэра расхохоталась. Ричард тревожно повернул к ней лицо.

– Вам от меня так легко не отделаться, – проговорила она.

– Но…

– Никуда я не уйду, говорю вам, никуда…

Ни он, ни она не слышали, как Энн повернула ключ в замке. Распахнув настежь дверь, она увидела их – стоящих и пожирающих друг друга ненавидящими глазами. Сэра, вся трясясь, истерически твердила:

– Никуда я не уйду… Никуда я не уйду… Никуда я не уйду…

– Сэра!

Оба резко обернулись, и Сэра бросилась к матери.

– Мамочка, дорогая, ты же не позволишь ему выгнать меня из дому? Чтобы я жила в уютной квартирке со своей подругой? Да я терпеть не могу подруг. И не нужна мне никакая самостоятельность… Я хочу остаться с тобой. Не выгоняй меня, мамочка. Не выгоняй!

– Что ты, что ты, я и не думаю тебя выгонять, – поспешила успокоить ее Энн. И резко обратилась к Ричарду:

– Что ты тут ей наговорил?

– Сделал ей очень хорошее и здравое предложение.

– Он ненавидит меня и устроит так, что и ты меня возненавидишь, – не унималась Сэра, захлебываясь слезами и всхлипывая, – она с детства была склонна к истерии.

– Ну, ну, Сэра, успокойся, не говори глупостей.

Сделав Ричарду знак, она добавила:

– Мы поговорим позднее.

– Нет! – Ричард выставил вперед подбородок. – Только сейчас и только здесь! Нам надо прийти к определенному решению.

– О, прошу тебя, – проговорила Энн, прикладывая руку к виску, и села на тахту.

– И не вздумай говорить, что у тебя Солит голова, Энн! Вопрос стоит ребром: кто тебе важнее, я или Сэра.

– Такого вопроса нет и быть не может.

– Может. И ответить на него надо немедленно. – Я больше не в силах ждать.

Каждый звук громкого голоса Ричарда отдавался мучительной болью в натянутых до предела нервах Энн. Заседание комитета оказалось утомительным, она пришла усталая и сейчас с особой остротой почувствовала, что дальше так жить невозможно.