Дочь генерала
Шрифт:
— Хорошо, я все понял. А третий раз?
— Приехал, когда я был здесь. Но к этому времени мы уже расстелили брезент. Мне кажется, что до приезда с вами Кент был здесь не один, а два раза. Дело в том, что мы видим три цепочки его следов от шоссе к телу, но это нельзя утверждать с уверенностью. Следы накладываются на следы, и земля здесь мягкая, и трава.
Мы стояли, разглядывая булавки, стрелки, пояснительные надписи.
— Здесь побывали мужчина и женщина в гражданской обуви, и я мог бы раздобыть ее, — произнес я. — Но меня сейчас интересует Кент. Я тоже думаю, что
Кэл задумался.
— Да, но ведь труп обнаружен... дай сообразить... только в четыре часа.
Я молчал. Сивер почесал лысую голову и снова уставился на план.
— М-м... может быть... Я хочу сказать, тут что-то не сходится... Вот отпечаток ног Сент-Джона, он у нас оранжевый. Абсолютно точно, это он. К подошве сержанта приклеилась жвачка, и она отпечаталась. Нам кажется, что его след наложился на другой след, который, мы думаем, принадлежит Кенту. У Кента — новые башмаки, такие дают четкий отпечаток... Значит... Если Сент-Джон прибыл в четыре ноль-ноль, а Кент после пяти ноль-ноль, когда ему позвонили... тогда его след поверх Кента необъясним... Но надо учитывать, что мы точно идентифицируем отпечатки, если только подходящий следоноситель: снег, грязь, мягкая почва. Отпечатки ног — не то что отпечатки пальцев. В данном случае мы имеем два четких следа и потому не можем с уверенностью сказать, какой наверху, какой внизу.
— Но у вас на плане следы Сент-Джона накладываются на следы Кента.
— Это всего лишь догадка технического исполнителя. Скорее всего он ошибся. Да, кажется, это ошибка. Сент-Джон был там первым... Но ты думаешь, что первым был Кент...
— Да, думаю. Но ты об этом никому не скажешь.
— Я информирую только вас двоих и членов трибунала, если понадобится.
— И правильно делаешь.
— Давай посмотрим гипсовые слепки с отпечатков обуви.
Кэл переложил какие-то бумаги и повел нас в дальний угол ангара. Там на полу было расставлено около сотни белых гипсовых слепков. Они были похожи на свидетельства исхода жителей Помпеи из города.
Слепки были пронумерованы черным маркером. Кэл Сивер нашел тот, который нам нужен, и поставил на стол. Я включил прикрепленную к столу флуоресцентную лампу.
— Это слепок со следа Сент-Джона, идущего к телу. В том же направлении идут следы полковника Кента.
Я задумчиво смотрел на слепки. Они накладывались друг на друга. Левая сторона левого сапога Кента покрывала правую сторону правого сапога Сент-Джона — или наоборот. Кто из них прошел раньше — вот в чем вопрос. Я молчал, Синтия тоже, наконец Кэл сказал:
— Ты видишь это углубление? Это от жвачки на обуви Сент-Джона, но на нее не ступал Кент, и сержант не ступал на след Кента... Сложность в том, что обувь у обоих одинакового производства, с одинаковыми подошвами и один след появился всего через несколько часов после другого... отпечатки как бы соединяются... такая вот загадка.
— И чтобы разгадать ее, позовем Шерлока Холмса?
— Что-что?
— Я хочу сказать — почему на отпечатке Кента стоит короткая
— Не знаю. Так решил специалист.
— Позови его, Кэл.
— Он уже уехал. Дай-ка я сам попробую определить.
Он передвинул лампу, потом выключил и осмотрел слепки в сумрачном верхнем свете ангара. Потом взял ручной фонарик и стал освещать им слепки с разных сторон и под разными углами. В таких случаях никакая наука не поможет. Нужен простой здравый смысл. Точно определить, какой след сделан раньше, какой позже, практически невозможно. Синтия провела пальцем по тому месту, где оба отпечатка пересекались. При гладких подошвах легко определить, какой отпечаток глубже, но и это не доказывает, что он был сделан первым, поскольку у людей разный вес и разная походка. И все-таки человек, идущий первым, обычно оставляет более глубокий след, так как следующий за ним вдет по примятой земле.
— Отпечаток Сент-Джона на волосок мельче, — сказала Синтия.
— Кента я видел, — вставил Кэл. — Он килограммов восемьдесят весит. А Сент-Джон?
— Примерно столько же, — ответил я.
— Еще зависит от того, насколько быстро они шли. Если сравнить эти следы с другими их следами на плане и учесть, что отпечатки — плоские, то ни тот ни другой не бежали. Можно даже сказать, что оба они шли медленно... Итак, отпечаток Кента на волосок глубже, значит, он прошел первым. Но это только гипотеза. За нее на виселицу не отправишь.
— Но чтобы вытрясти из него душу, и гипотеза пригодится.
— Вытрясти душу — это можно.
— Сумеешь устроить так, чтобы этот спец по латентным отпечаткам сегодня же прибыл обратно?
— Нет. Он уже на Оклендской военной базе. Могут прислать на вертолете другого.
— Другой мне не нужен. Сделаем вот как: ты немедленно отправляешь этот слепок с каким-нибудь авиарейсом в Сан-Франциско. Пусть он еще раз посмотрит. Не напоминай ему его первоначальный вывод. Сам он не вспомнит, через его руки сотни слепков прошли.
— Можно отправить с коммерческим рейсом из Атланты. Я могу даже сам полететь.
— Не пойдет, дружище. Ты нужен здесь.
— Вечно я кому-то нужен!
— А из Гиллема вызовем группу таких же спецов. Надо еще поискать следы Кента. Посмотреть на шоссе, подальше на стрельбище, около уборных и так далее. Распорядись вычертить план только с его следами. Еще лучше — заложи все в компьютер и будь готов показать материал до завтрашнего полудня. Идет?
— Постараемся... Значит, уверен?
Я слегка наклонил голову, и это все, что ему было нужно, чтобы поднять людей с постели. Они прибудут на заре в Хадли.
— Кэл, сегодня или завтра с утра приедут люди из ФБР. С полудня дело переходит к ним.
— Ну и что?
— Договорись с полицейскими у въезда сразу же подать тебе сигнал. И скажи Грейс, чтобы приготовилась спрятать дискету.
— Хорошо.
— Спасибо, Кэл, ты отлично поработал.
Мы с Синтией снова подошли к Грейс Диксон. У нее под рукой лежала аккуратная стопочка распечаток.
— Кончаю последний лист, — сказала она. — В основном это дневниковые записи, где упоминается Билл Кент, Уильям Кент, просто Кент.