Дочь капитана Летфорда, или Приключения Джейн в стране Россия
Шрифт:
Катерина Михайловна, несмотря на печаль и тревогу ситуации, перевела Джейн просьбу. Та удивилась, но выполнила её.
Потом Данилыч обратился к Саше. Говорил скрипуче, но быстро и тихо:
– Лександр Петрович, соврите им, пожалуйста! Грех это, знаю, так я вас ввожу в грех-то. Отмолим потом вместе. Ну соврите, пожалуйста, скажите, что едете в госпиталь работать. Ээх!
Данилыч замолчал и снова печально сгорбился на козлах. Всадники уже подъехали.
– Что же, удивляйте их, Джейн, – грустно сказала Катерина Михайловна.
Джейн так и сделала. Едва офицер, на сносном французском, попросил их представиться, она ответила ему на родном языке. И добавила ещё одну фразу, тысячу раз проговоренную в голове с прошлой осени:
– Скажите, пожалуйста, мой отец… сэр Фрэнсис Летфорд… сейчас находится в Севастополе?
Тотчас же поняла свою ошибку, переспросила правильно.
– Ах, мисс, – усмехнулся офицер – возможность пошутить помогла ему справиться с удивлением, – очутиться в Севастополе мы хотели бы все, но только армией, а не поодиночке, в качестве пленных. Насколько мне известно, уважаемый сэр Фрэнсис здесь, и если не отплыл исследовать очередной приморский город, то вам удастся найти его в нашем лагере.
Джейн даже не поняла, во что окунулась – в сугроб или, скорее, в кипящий воздух под банным потолком… а может, просто сердце прихватило.
– Да, мисс, извините, забыл представиться, Джордж Гордон, капитан Королевского полка Шотландских гвардейских драгун. Вы очень обяжете меня, если представите мне ваших спутников и, черт во… простите… расскажете мне, как англичанка могла появиться в Крыму не со стороны Балаклавы и в русской тройке.
– Миссис Катерина Степанова. – Катерина Михайловна поклонилась. – Она направляется в русский госпиталь и любезно взяла меня в свой экипаж. Её… племянник, мистер Александр Белетски, сопровождающий нас в путешествии. – Саша кивнул. – И кучер, Иван Данилыч.
Данилыч кряхтя привстал на козлах, приподнял натянутую на лоб шапку, прошамкал «бомжур».
– Рад встрече, – сказал капитан Гордон. – Мисс Летфорд, поясните, пожалуйста, что за сражение произошло на гребне холма? Не скрою, мисс, казаки рыщут в достаточной близи от лагеря, поэтому наши патрули стараются не отъезжать без нужды чересчур далеко от аванпостов. Нас привлекли выстрелы, и я решил узнать, не нуждается ли в помощи кто-нибудь из союзных солдат.
– На нас напали мародёры, недостаточно воспитанные, чтобы представиться, – сказала Катерина Михайловна по-французски. – Нам удалось от них отбиться и прибыть сюда, под ваше покровительство.
Офицер подъехал к повозке, заглянул через борт, увидел Сашины пистолеты, лежавшие на сиденье.
– Как я понял, вы отбились благодаря мастеру Белетски? – капитан Гордон не без сомнения взглянул на Сашу. – Поздравляю миссис Степанова, – продолжил он по-французски, – вы выбрали юного, но достойного спутника в вашем благородном путешествии.
Но тут лицо офицера стало серьёзным, и следующую фразу он сказал уже без улыбки:
– Извините, мисс, я доверяю вам, но все же обязан спросить ваших спутников о причинах, которые привели их на театр боевых действий.
– Я направляюсь в Севастопольский госпиталь по просьбе великой княгини Елены Павловны, – сказала Катерина Михайловна. – Меня сопровождают мой старый слуга Иван и племянник Александр. Когда упомянули его имя, Данилыч опять привстал, указал на кнут и лошадей, произнёс: «Кеб».
– Спасибо, вы можете не представляться, – улыбнулся капитан, но опять обратился к Саше, уже серьёзно: – Мастер Белетски, отогнавший шайку разбойников, сообщите мне о причинах, по которым вы прибыли под Севастополь. Сэр, я жду ответа.
И Джейн, и Катерина Михайловна посмотрели на Сашу. Данилыч, опять натянувший шляпу и чуть ли не задремавший, тоже бросил мгновенный взгляд – не дурите, барин!
– Я… Я прибыл под Севастополь для того, чтобы присоединиться волонтёром к русской армии, – медленно сказал Саша по-французски.
Тот, кто прыгнул в ледяную воду, или вылетает на берег, или гребёт. Здесь отступления не было, поэтому Саша, уже вполне решительно, повторил эту же фразу по-английски.
Капитан Гордон улыбнулся.
– Что же, сэр, я бы весьма удивился, узнав, что вы намеревались стать госпитальным служителем. Пожалуйста, отдайте пистолеты, вы теперь под защитой армии Её Величества, и никакие разбойники вашим спутникам не страшны.
Саша вздохнул, протянул пистолеты подъехавшему драгуну. Капитан взял один из них, с интересом пригляделся к тульскому клейму, ухмыльнулся, то ли одобрительно, то ли скептически.
– Не сомневаюсь, мастер Белетски, вы стали бы достойным приобретением для русской армии. Именно поэтому я вынужден предложить вам задержаться в нашем расположении, предоставив вашу дальнейшую судьбу рассмотрению командования. Миссис Степанова, это относится и к вам, вместе с вашим почтённым слугой. Впрочем, не волнуйтесь, в вашем случае, я надеюсь, это будет лишь формальностью. Прикажите ему сделать «Nnu!», – улыбнулся офицер, вспомнив русское слово, – мы поговорим по дороге и в нашем лагере.
– Нну! – нарочито громко крикнул Данилыч, подхлестнув коней вожжами.
Так они и двинулись к британским позициям, как августейшие особы на прогулке, в окружении конного эскорта.
Любопытный капитан беспрерывно расспрашивал Джейн о её дорожных приключениях; та, хотя и обещала все рассказать по приезде, все же отвечала на некоторые вопросы. Чувствуя на себе взгляды спутников, Джейн с облегчением сказала, что не видела поблизости русские разъезды. Она помнила, как Саша рубился с человеком, назвавшим её шпионкой. К тому же она сказала правду.
Джейн ошиблась.
Саша, Данилыч и Катерина Михайловна молчали. Лишь в середине поездки, когда въехали на небольшой взгорок, Данилыч взглянул вдаль и тихо шепнул:
– На горе, в двух верстах, казачий разъезд. Эх, не на ту дорожку свернули…
«Наверное, так чувствовали себя евангельские слепые, – думала Джейн, – когда-то видели мир, потом он для них погас, а потом сразу и солнце, и деревья, и люди. Они, наверное, не понимали, что с ними случилось, и щурились от солнца».