Дочь киллера
Шрифт:
Я вошла в дом и еще от порога услышала женские голоса.
– Ой, Тамарочка Семеновна, – всхлипывала одна из говоривших, – ой, что же теперь будет с Владиславом Семеновичем?
– Успокойтесь, пожалуйста, Зинаида Александровна. – Интонации другой женщины были довольно спокойные и уверенные. – Его увезли в больницу, там сделают все, что надо. Я вам сейчас воды принесу.
Послышались шаги, видимо, Тамара Семеновна направлялась на кухню. Дверь из комнаты, в которой находились женщины, раскрылась, и на пороге показалась средних лет темноволосая худощавая женщина.
– Здравствуйте, – сказала я, – вчера Владислав Семенович звонил мне, и мы договорились,
– А его увезли в больницу, – расстроенно сообщила Алешечкина, – я – сестра Владислава Семеновича, Тамара Семеновна. Кто-то ночью на него напал. Видите, как все получилось.
– Мне очень жаль, – произнесла я, – возможно, если бы я приехала вчера вечером, то ничего бы не случилось. Однако Владислав Семенович был уверен, что на ночь глядя мне приезжать не стоит. В какой-то степени я чувствую ответственность за то, что произошло. Наверное, мне нужно было все-таки приехать. Он вам ничего не говорил по поводу того, зачем ему требовался телохранитель? По телефону он не хотел обсуждать этот вопрос. Но может быть, он кого-то или чего-то опасался?
Алешечкина немного прошла по коридору и открыла дверь на кухню:
– Проходите, Евгения. Не знаю даже, как и сказать, – проговорила она, наливая в стакан воду из кувшина, – вроде бы ничего такого не было. Ну, писем с угрозами, телефонных звонков. Но я чувствовала, что в воздухе что-то витает. Тревога, напряжение какое-то. Да, действительно, как будто что-то должно было случиться. Вы знаете, у нас с братом довольно значительная разница в возрасте, он все время меня опекал, еще с детских лет. Ну а потом, когда я вышла замуж и родились дочки-близняшки, Владислав радовался безмерно. У них-то с женой своих детей не было. Это я все к тому говорю, что у нас с братом очень тесная эмоциональная связь. Конечно, я ощущала какое-то неблагополучие, но Владислав по натуре очень скрытный человек. Сколько я его ни расспрашивала, он все отнекивался и ничего, по существу, не говорил. Наверное, не хотел меня расстраивать.
– Да, – как будто что-то вспомнив, сказала Тамара Семеновна, – не так давно Владислав обронил такую фразу: «Не надо было делать добра, тогда не получил бы зла».
– А что это могло обозначать? – спросила я. – Вы не уточнили?
– Владислав не захотел продолжать этот разговор, он был расстроен, даже подавлен. А я не стала настаивать, потому что знала, что если брат не захочет говорить, то ничто и никто его не заставит. Просто это было так не похоже на него: он всегда отличался добротой и отзывчивостью. – Тут голос Алешечкиной несколько дрогнул. – Мои девочки недавно приезжали из Канады, они там работают по контракту, – пояснила она, – они там хорошо устроились, Владислав помог, у него знакомый оказался в клинике в Торонто.
Она помолчала.
– Тамара Семеновна, – сказала я, прервав паузу, – тогда я, пожалуй, пойду. Как я понимаю, пока Владислав Семенович находится в больнице, ему ничто не угрожает. Так что…
– Евгения, подождите, не уходите, – взволнованно проговорила Алешечкина, – ведь проблема так и осталась нерешенной. Я имею в виду, что тот, кто напал на брата, может повторить попытку. Вы – телохранитель, я понимаю, но… Не могли бы вы найти того, кто это сделал?
Она умоляюще посмотрела на меня. Вообще-то она была права: преступник наверняка попытается довести свое черное дело до конца. Возможно, что в этот раз кто-то или что-то помешало ему исполнить свой замысел, тогда
– Евгения, – снова обратилась ко мне сестра Перегудникова, – я вам заплачу, сколько скажете. У меня есть деньги, да и брат постоянно помогает. Ведь у него, кроме нас, никого больше нет. Жена Владислава, Альбина, умерла несколько лет назад. Владислав вышел на пенсию, но занимается частной практикой.
«Психиатр на пенсии имеет, надо полагать, обширную частную практику. А это что означает? А то, что он пользует алкоголиков и наркоманов. А это такой контингент, который тесно примыкает к криминалу. Возможно, что доктор стал обладателем какой-то информации, которая не предназначалась для его ушей. Это – как вариант. Хотя этих вариантов может быть не один и не два».
– Хорошо, Тамара Семеновна, я согласна, – кивнула я. – Скажите, в доме была крупная сумма денег? Это я к тому, что злоумышленник мог знать об этом и заявиться сюда. А Владислав Семенович попался на его пути в самый неподходящий момент.
– В сейфе было восемь тысяч долларов, – ответила Алешечкина.
– И они исчезли, – констатировала я.
– Ну да, вместе с документами, – подтвердила Тамара Семеновна.
– А кто мог знать о деньгах? – спросила я.
– Да я не знаю, – растерянно произнесла женщина. – Вы хотите сказать, что кто-то навел преступника?
– Не обязательно. Если злоумышленник дружит с головой, ему достаточно и намека, чтобы сделать выводы и определить, в какой дом стоит залезть, чтобы уж наверняка чем-то поживиться.
– Но, Женя… простите, Евгения… – начала она.
– Ничего, можно просто Женя.
– Так вот. В поселке живут далеко не бедные люди. Сами понимаете, содержать такие коттеджи, да еще и круглосуточную охрану – это недешевое удовольствие.
– Понимаю, Тамара Семеновна, – сказала я. – Только ведь и богатые люди тоже разнятся между собой. У вашего брата такая актуальная профессия, что не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что деньги у человека имеются. И немалые. С вами могли затеять совершенно безобидный разговор и между делом получить всю интересующую информацию.
– Но я ничего…
– Ладно, предположим, с вами все понятно. А вот могла ли проговориться насчет финансового состояния Владислава Семеновича домработница?
– Зинаида?! Да вы что, Женя! Она верой и правдой служит уже лет двадцать. Еще с тех пор, как Ростислав с Альбиной жили в городской квартире.
– Я и не утверждаю, что она все выболтала сама. Но ведь у нее могли спросить, сколько ей платит ваш брат. Она не усмотрела в этом вопросе ничего подозрительного и сообщила. А тот, кто спрашивал, сделал свои выводы. Кстати, это ведь она обнаружила вашего брата лежащим без сознания?
– Да, она. Ах, я ведь ей воды собралась отнести. Пойдемте, Женя, в гостиную.
В гостиной царил беспорядок. Красивая, цвета морской волны штора из тюля, которая удачно гармонировала с обоями, была разорвана и свисала с карниза. Рядом валялась опрокинутая напольная ваза. Из книжного шкафа были выброшены почти все книги и свалены в кучу перед диваном, на котором, обхватив руками голову и раскачиваясь, сидела пожилая женщина с заплаканным лицом.
– Зинаида Александровна, – обратилась к ней Алешечкина, – вот, выпейте воды.