Дочь королевы сирен
Шрифт:
Чем дольше я пою, тем меньше сил у меня остается. Это похоже на то, как голод подкрадывается к человеку между приемами пищи, делая его пустым. Мимолетность моих способностей раздражает.
Снова придя в себя, Вордан говорит:
– Ты убила всех моих людей, что были в гостинице. Насколько я знаю, ты даже расправилась с маленьким мальчиком, которому удалось тебя обмануть.
Я не делала ничего подобного. Я не убиваю детей. Особенно когда они просто выбрали не того человека, лишь бы получить кусок хлеба. Но я молчу, позволяя Вордану думать, что я настолько жестокая.
– И теперь ты заставила меня говорить. Ты получила все,
– Нет, Вордан. Ты хотел, чтобы я свернула горы для тебя. Ты не из тех, кто любит делиться успехом. Сам по себе ты ни на что не способен.
Вордан проводит пальцами по волосам и смеется, тихо, скорее для себя самого, чем для других.
– Ты права, – говорит он наконец. – Мне осталось разыграть последнюю карту, Алоса. Предлагаю информацию в обмен на мою жизнь.
– Вряд ли осталось хоть что-то, что ты еще не рассказал.
– А что, если речь идет о секрете, который скрывает от тебя отец?
Я сохраняю спокойствие, отказываясь реагировать на слова Вордана. У него нет другого выхода – только лгать.
– На «Ночном путнике» я подслушал много разговоров, – продолжает мужчина, глядя на Райдена. – Помнишь ваш разговор о секретах? Ты так отчаянно пыталась узнать, где Джескор спрятал карту, что цеплялась за любую возможность вытянуть из Райдена информацию, которой он мог обладать. Ты даже солгала о тайнике в полу каюты отца, где он якобы хранил секретную информацию. Как будто, услышав что-то о твоем отце, он мог бы рассказать что-то о своем.
При этом воспоминании Вордан улыбается, а я не могу поверить, что не замечала, как он шпионит за мной.
– Но мы оба знаем, – продолжает Вордан, – что у твоего отца в замке есть секретный кабинет.
Да, я действительно знаю. Личная комната отца, куда только ему позволено входить. Я провела большую часть своего детства, пытаясь туда пробраться. Любопытство брало надо мной верх, из-за чего каждый раз после меня ждало суровое наказание.
Вордан говорит:
– Я послал своего лучшего шпиона в крепость короля пиратов. Хочешь знать, что он нашел, Алоса?
Я открываю рот, чтобы сказать ему «нет». Ложь ему не поможет. Он не может манипулировать мной. Уже нет. Я не его пленница. На этот раз он проиграл.
Но все это остается невысказанным. Вместо того чтобы сказать это, я спрашиваю:
– Что же?
На лице Вордана появляется ухмылка, из-за которой мне хочется его ударить. Этой ухмылкой он показывает уверенность в том, что одержал надо мной верх.
– Ты освободишь меня, если я скажу?
– Я способна вытащить из тебя правду с помощью своих сил или даже без них, Вордан. Выбор за тобой.
Он стискивает зубы.
– Хорошо, но не забывай, что именно я сообщил тебе об этом.
Я уже собираюсь начать петь, но Вордан обрывает меня:
– Тебе никогда не казалось странным, что на твоего отца способности сирены не действуют? Знаешь почему?
– Потому что его кровь течет в моих венах. Эта связь защищает короля пиратов.
– Он тебе это сказал?
– Это правда, – выдавливаю я сквозь стиснутые зубы.
– Ложь! – Вордан, кажется, произносит это слово с особым удовольствием. – Он нашел что-то на том острове, где встретил твою мать. Оружие. Эта вещь защищает его от сирен. Она позволит королю пиратов контролировать этих существ, если вдруг он встретит их снова. А значит – она позволяет ему контролировать тебя. Отец манипулирует тобой со дня твоего рождения.
Слова Вордана смешны. Я бросаю вызов своему отцу с тех пор, как научилась ходить. Я редко подчиняюсь его воле. Вот почему все мое тело покрыто шрамами.
Словно почувствовав мои сомнения, Вордан добавляет:
– Подумай хорошенько. Обо всем, что он с тобой сделал. То, как он избивал тебя. Пытал тебя. То, как он причинял тебе боль, просто чтобы доказать свою правоту. С тобой он обращался жестче, чем с любым другим человеком, и все же ты служишь ему. Ты всегда возвращаешься и в конечном счете выполняешь его приказы. Делаешь ли ты это добровольно? Конечно, ты можешь найти всему рациональное объяснение, Алоса. Он твой отец, который только пытался сделать тебя сильной, закалить твой дух. Но твои ли это мысли? Или король пиратов просто вложил это в твою голову, чтобы ты раз за разом возвращалась к нему?
У меня кровь стынет в жилах. Становится нечем дышать, а зрение затуманивается. Нет. Этого не может быть.
– Ты лжешь! – выкрикиваю я, как только обретаю дар речи.
– Так ли это? Посмотри сама.
Так я и делаю. Я пою песню, настолько охваченную эмоциями, что мне едва удается выдыхать ноты. Но даже когда я слушаю правдивый ответ Вордана, его история не меняется. Он говорит правду. Или по крайней мере верит, что это правда.
Значит, солгал шпион Вордана.
Должно быть, он просто ошибся.
Я убегаю с гауптвахты, желая оказаться как можно дальше от двух мужчин, находящихся там.
Лучше бы я просто убила Вордана без каких-либо допросов. Его слова преследуют меня, куда бы я ни шла.
Отец манипулирует тобой со дня твоего рождения.
Я не могу сомневаться в собственном отце из-за одной фразы, сказанной его врагом. Я не буду сомневаться.
И все же я не могу забыть эти слова. Потому что они не изменились, даже когда я использовала силу своего голоса и потребовала от Вордана правды. Все внутри меня перевернулось, но я отказываюсь верить его словам. Потому что признай я это, вся моя жизнь, все, ради чего я работала, будет уничтожено.
Поэтому я молча страдаю, не смея выразить свои переживания и сомнения.
Путешествие обратно в крепость займет месяц. Этого должно хватить, чтобы все обдумать. Чтобы вспомнить, до какой степени я предана королю пиратов.
Всю оставшуюся часть дня я подавляю назойливые мысли. Я совсем забыла об обещании, которое дала Рослин, но, похоже, малышка взяла дело в свои руки, потому что веселье начинается без моего разрешения.
На главной палубе Хаэли, один из моих такелажников [5] , достает лютню и начинает наигрывать веселую мелодию. Лотия и Дешель танцуют вместе, рука об руку. Другие хлопают в ладоши или присоединяются к танцам. Валлов и Дерос по очереди кружат девушек. Вскоре Энвен присоединяется к веселью, но Киран сидит один в углу со своим напитком.
5
Такелажники – исторически так именовали людей, которые осуществляли все необходимые работы со снастями на кораблях: изготавливали, ремонтировали, перемещали их и т. д.