Дочь лжеца
Шрифт:
Несколько минут мы сидим в тишине.
– Расскажи мне о поселении, – наконец прошу я. – Оно похоже на то, что обещал отец?
– Оно совсем не такое, как я думал, – роняет Томас, отставляя стеклянную емкость в сторону.
– Лучше, чем ты ожидал, – с замиранием сердца, уточняю я.
– Нет, Пайпер. Не лучше.
Голос друга звучит устало. Бесстрастно. Мои мечты об идеальной жизни в поселении начинают угасать.
– Ты меня пугаешь.
Как же так? Место обитания членов Коммуны благословлено присутствием и любовью отца. Растения без пестицидов там дают щедрый урожай, люди могут слушать проповеди и готовиться к будущему. Там любой человек имеет значение, жизнь имеет значение. Там собрались все те, кто обеспечит выживание человечества.
В поселении просто невозможно быть несчастным. Но почему тогда Томас так себя ведет?
Он поднимается и стряхивает землю с ладоней.
– Возвращайся в постель до того, как тебя поймают. Не беспокойся обо мне, я почти закончил копать.
– Почему ты не хочешь рассказать о жизни с отцом?
Следует длинная пауза.
– У Кертиса есть мобильный телефон, – наконец произносит Томас.
Воцаряется тишина. Даже сверчки замолкают.
Я недоверчиво трясу головой, пока снова не начинаю слышать стрекотание.
– Это невозможно. Радиация…
– Это правда. Я видел, как твой отец им пользуется.
– Я тебе не верю. Хватит меня разыгрывать.
– Но я действительно видел это. Собственными глазами, – медленно повторяет парень. – До того, как мы сюда переехали, у родителей тоже были телефоны, так что я знаю, как они выглядят.
– Значит, на то были веские причины. Отец лучше знает, как поступить. Наверняка он просто пытается разобраться, чему противостоит. Не тебе его судить.
– А еще в поселении не хватает еды. – Томас поднимает на меня глаза.
– Нет. Не может быть! – восклицаю я, сжимая руки в кулаки. – Поля там простираются на многие мили вокруг!
– Так нам говорили. Но это неправда. Мы действительно выращиваем урожай, но само поселение занимает гораздо меньшую площадь, чем было обещано. Иногда нам хватает продуктов лишь на одну трапезу в день. И то скромную: только рис, кукурузная каша и горсть миндаля. Пайпер, как-то раз нам пришлось ужинать просроченными крекерами, в которых кишели долгоносики! – Томас сглатывает и отводит глаза. – Зато у Кертиса всегда полно еды. Хорошей, настоящей еды.
– Он является лидером нашей Коммуны, – слабо отвечаю я, ощущая, как пот скапливается на верхней губе. – Отец должен хорошо питаться, чтобы оставаться сильным. Иначе он не сумеет защитить нас.
– Вот, значит, что ты думаешь?
– Конечно! – Я встаю. – Почему ты так себя ведешь?
– Я не хочу с тобой ругаться, – качает головой Томас.
– Тогда не следует принижать деяния отца. Меня задевают выпады в его сторону.
– Мне казалось, с тобой можно обсудить что угодно, – медленно произносит он. – Видимо, я был не прав.
– Ты был прав, – со злостью отвечаю я, – но слушать бред я не желаю. Как ты смеешь обвинять отца во лжи? Это так похоже на пропаганду Внешнего мира!
– Как скажешь.
– Не верю своим ушам! Ты же знаешь, насколько важен его план! Разве он не подарил вам лучшую жизнь по сравнению с тем, как вы существовали раньше? Вы и сами не раз благодарили его, говорили, что он заменил вам настоящего отца и что вы рады избавиться от влияния биологических родителей.
– Раньше я действительно так считал.
– Знаешь что? – вздыхаю я, разворачиваясь к собеседнику спиной. – С меня достаточно!
– Только не рассказывай о поселении Касу! – кричит он мне вдогонку. – Лучше ему оставаться в неведении.
Выйдя из круга света, я застываю на месте и оборачиваюсь. И наконец понимаю, для чего именно копает ямы Томас, который уже вернулся к работе.
Он роет могилы.
Глава одиннадцатая
После
До меня доносятся звуки, которых никогда не было слышно дома. Шум, который я не могу заглушить.
Лай собаки.
Рокот проезжающих мимо машин.
Жужжание кофемолки, которое создает ощущение, что женщина пережевывает кости и потом выплевывает их.
Она появляется на пороге моей спальни.
– Хочешь помочь мне сегодня в саду? День стоит просто чудесный. – Не получает ответа, и улыбка сползает с губ этой Джинни. – Я буду на улице, если решишь ко мне присоединиться.
Она уходит, и где-то в глубине дома с грохотом захлопывается дверь.
Мы никогда не хлопали дверьми.
А еще никогда их не запирали.
Я натягиваю джинсовые шорты и белую футболку с отверстиями, оставляющими кожу на плечах обнаженной. Матушка пришла бы в ужас от одежды, которую мне выдала женщина.
Когда я спускаюсь по лестнице в гостиную, то вижу открытую входную дверь. Витражное стекло отбрасывает на солнце яркие блики.
Возможно, это всего лишь уловка. Своего рода проверка.
Однако…
Я на цыпочках подкрадываюсь ближе и выскальзываю на улицу.
С тех пор как Они привезли меня сюда, я впервые оказываюсь снаружи. Закрыв глаза, я прислушиваюсь к пению птиц и стрекотанию кузнечиков. Можно представить, что я снова попала домой и собираю полевые цветы вместе с мамой или шагаю по саду на встречу с Касом.
Я открываю глаза.
Думать об этом слишком больно.
Нужно сосредоточиться на том, что находится прямо передо мной.
Переднее крыльцо сбегает вниз. Ограда из стальных прутьев по периметру двора соединяется с большими металлическими воротами в конце подъездной дорожки. Ближайший дом – тот самый, с черными ставнями, где я заметила девочку, – белеет за забором.
На дороге за решеткой нет ни одной машины.
Я спускаюсь с крыльца и подхожу к женщине. Сидя на коленях в грязи, она выглядит меньше, чем обычно. Кажется слабой и беззащитной. Можно попробовать сбить ее с ног и перелезть через забор. Я вспоминаю о ноже, спрятанном под матрасом в спальне.