Дочь моего врага 2
Шрифт:
Манкулов легко пробрался в стаю Капуловых. Как-то слишком тихо здесь. Идя по лесу в сторону поместья Михаила, он все время пытался уловить запах своей женщины. Вдруг она ощутит его присутствие, вдруг выйдет навстречу. Увы, этого не случилось. Подойдя к поместью, Роман был вынужден взобраться на второй этаж, чтобы заглянуть в окно комнаты, в которой когда-то жила его жена. Прильнул к окну, всмотрелся и…едва не свалился. Комната выглядела так, словно в нее не заходили несколько месяцев. Вся мебель накрыта чехлами, но кое-где еще виднеются личные вещи Юли. И фотография… Фотография в рамке с улыбающейся Юлей,
Сам не помнил, как слез с окна. Будто в бреду, направился к фамильной усыпальнице Капуловых, где покоились тела многих поколений клана. Это священное место любой стаи, куда допускаются только свои. Роман даже не думал о том, что его могут увидеть. Шел к усыпальнице, не видя ничего перед собой. Попытайся кто-то остановить его в этот момент, и он бы оторвал безумцу голову. Его Юля…мертва? Нет, этого не может быть! Волк внутри него метался от непонимания и бессилия. Его пара, его волчица погибла?
Манкулов с ноги распахнул дверь усыпальницы. Кажется, она была заперта на амбарный замок, но он просто вырвал его и не заметил этого. В нос ударил сырой запах каменной могилы. Сюда, в усыпальницу, провели электричество. Стоило незваному гостю войти, как всюду зажглись светильники и софиты, освещая ему дорогу и подсвечивая имена усопших, многих из которых убили его собственные родственники. Роман отправился на поиски нужного ряда, всматриваясь в каждое имя с замиранием сердца. Но вот, в одном из дальних концов усыпальницы, украшенным витражами, он нашел ее. Свежая могила с надписью.
«Капулова Юлия Михайловна». Дата смерти — полгода назад, спустя пару недель после его отъезда.
Мир покачнулся. Роман рухнул на колени, чувствуя, как сердце в груди болезненно сжалось, словно хотело остановиться. Альфа вскинул голову к сводчатому потолку. Из горла вырвался вой. Он и его волк слились воедино, объединенные горем и болью. Он выл так пронзительно и высоко, как еще никогда в жизни.
Он не помнил, сколько просидел на холодном каменном полу. Может, час, а может, половину суток. Очнулся лишь когда начали болеть все мышцы тела от неподвижности. Встал, обреченно смотря на имя той, ради которой жил все эти полгода. Ради той, кто подарила ему новую жизнь и новый смысл.
Роман обратился вовнутрь себя. Быть здесь, в этом храме смерти, рядом с телом своей женщины, было невыносимо. Она умерла? Его любовь, его жена, его солнце, отправилась в иной мир? Нет, это невозможно! Он не хотел в это верить. Не хотел представлять ее мертвой. Манкулов готов был отдать собственную жизнь только за то, чтобы вновь увидеть свою жену живой и здоровой. Он полностью погрузился в себя. Хотелось отгородиться от этого мира, в котором больше не было его Юли. Придумать себе новый, в котором она улыбается и смеется, радуется жизни, а ее сердце бьется.
И он почувствовал ее. Впервые в жизни Манкулов почувствовал свою жену так, как альфа чувствует членов своей стаи. Несмотря на долгую разлуку, на выветрившийся запах брачной метки, он ощущал ее, словно невидимая нить соединяла Романа и его жену.
Она жива.
Она в порядке.
Она находится в городе.
Видение быстро схлынуло,
Должен… Безумие уже начало захватывать его разум. Из горла вырвался уже не вой, а крик отчаяния и боли. Он и сам умирал в эту минуту. Сознание на несколько мгновений затуманилось, помутилось. Кулак разбил каменную доску, закрывающую вход в могилу его жены. Роман сам не понял, как ему хватило силы и наглости так осквернить, возможно, последнее прибежище своей жены и место упокоения ее предков. Оглушенный он стоял, в шоке смотря на пустой склеп. Из образовавшейся дыры на него дул холодный могильный сквозняк. Пусто. Нет ни гроба, ни тела. За могильной плитой скрывалась обычная дыра, в которой не было даже намека на то, что здесь когда-то пребывало тело его жены.
Роман услышал позади себя чьи-то голоса. Похоже, Капуловы все-таки услышали шум из усыпальницы и явились с проверкой. Ох, он, похоже, только что осквернил святыню — место упокоения предков. Это тягчайшее преступление. Стоило подумать об этом, как душу переполнило негодование. Объявить живую девушку мертвой не менее преступно! Роман вскрыл не могилу, а пустую каменную камеру. Времени мало, нельзя тратить его на распри со своими врагами. Манкулов поспешил прочь, разминувшись с родственниками своей жены через боковое ответвление усыпальницы.
Он не успокоится, пока не найдет ее. Сердце бешено колотилось в груди, а сознание взрывалось от сюрреалистичности происходящего. Что у них здесь произошло, черт возьми?! Как могли Капуловы похоронить живую дочь?! Для чего?! И где сама Юля?! В сотый раз Манкулов пожалел, что не остался рядом со своей женой, как она того просила. Чувствовала ведь, что что-то в этой поездке не так. А он, дурак, руководствовался разумом…
Видение указало ему координаты девушки. Роман сам не мог понять, каким именно образом понимает, где находится Юля, но место он запомнил. Теперь на всех парах мчал туда. Не сразу понял, что придется лететь на самолете. Черт! Времени у него всего до полуночи, а уже четвертый час. Самолет летит два часа, плюс время на дорогу по самому городу. Делать нечего, телепортироваться он не умеет. Главное успеть увидеть ее хотя бы на три часа в этот день.
Манкулов с трудом выдержал полет в самолете. Сидел как на иголках, мучимый лишь одним желанием: наплевать на мафию и остаться рядом со своей женой. Он чувствовал, что нужен ей именно сейчас. Разум твердил, что в таком случае убьют их обоих, ведь криминальный мир просто так не отпускает. Эти мысли разрывали его на части. Он чувствовал, что, если не найдет Юлю до конца отведенных ему суток, то сойдет с ума.
Манкулов быстро понял, что ноги несут его к собственной квартире. От сердца сразу отлегло. Как же хорошо, что он успел еще до свадьбы составить завещание, в котором оставил своей жене часть своего имущества, в том числе и это жилье. Похоже, Юля решила обосноваться там, но тогда какого черта в усыпальнице Капуловых стоит ее могила?!