Дочь моей любовницы
Шрифт:
Мне кажется, или дед в ярости? А почему?
– Охерела?
– От чего? От проникновения в мою квартиру? Да я в шоке, дедуль! – сложила руки на груди и посмотрела на него из-подо лба.
– Я тебе сейчас другое проникновение устрою, - прорычал он, а я двинулась назад, спиной упираясь в стену.
– Так-так, а это уже прямая угроза.
Он захлопнул дверь, и кажется, та затрещала. Хм… железная и трещит?
– Ты за деньгами? – вопрос в лоб.
– За какими деньгами?
Егор нахмурился и двинулся на меня.
–
– Ты больная? Я тебя спрашиваю, какого черта ты сбежала?
– Денежку спрячь, угу? Если что, я не воровка, просто надо было добраться на чем-то домой.
Егор подцепил пальцем одну бретель моей майки, из-за чего мне пришлось отступить назад и снова прижаться к стенке. Деньги повалились на пол.
Он нависает надо мной, и это меня жутко пугает.
– Долго будешь бегать?
– Я же только начала. Чего тебе надо от меня? Трахаться с тобой я не буду, так что лучше не теряй время зря.
– Карина!
– Да что?
– Не смей больше меня игнорировать, поняла?
– Слушаю внимательно. Угу. Какого черта господин маньяк пожаловал в мои палаты? Мне кажется, или у вас есть любовница?
Я пальцем покружила у головы, наблюдая за его реакцией.
– У меня к тебе есть предложение.
– Всенепременно хочу вас поддержать. Кстати, у меня вопрос.
– Чего еще?
– В смысле «еще»? Я первый раз только. Ааа… - шлепнула себя по любу, - у вас же старческое. Ну ничего, вам простительно.
Я видела, как Егор пытался сдерживаться. Выдохнул сквозь зубы и крепко сжал кулаки.
– Что ты хотела?
– Как там мОмАн? Не скучает ли без внимания? Мы, женщины, такие ранимые. Если возлюбленный не уделяет внимания, так хочется плакать. Сейчас, подождите, - я плюнула на палец и растерла по щеке, создавая под глазами слезы. – Ну как? Могу в театральный поступать?
Земский, сжав переносицу, прошелся по комнате и, снова вернувшись ко мне, расставил руки по бокам.
– Сколько мужиков у тебя было? – серьезно спросил он, продолжая хмуриться. Ну что за человек?
– Эм, ровно сорок семь. А что?
– Сорок восьмым буду.
И он резко подхватил меня на руки и понес в сторону комнаты. Сердце пустилось в пляс, я принялась колотить мужчину по груди, но кажется, ему было плевать. Он чувствовал себя как дома и даже не собирался останавливаться. Меня накрывала паника. Если он посмеет…
– Отдохни! – он швырнул меня на кровать, и я тут же поползла от него подальше.
– Я тебя прикопаю в темном лесочке.
– Итак, отвечай, откуда у тебя шрамы на теле?
Я замерла и поняла, где прокололась. Утром на его кухне. Вот же дура, и зачем, спрашивается, одеяло скидывала? Теперь придется рассказывать ему.
Потянув на себя одеяло, я прикрыла нос, оставляя на виду лишь глаза, которыми моргала, пытаясь отвлечь Егора.
– Я, конечно, понимаю, что твое детство ну очень в далеком прошлом, в силу твоего возраста. Но все же. Возможно, ты помнишь, все дети норовят полакомиться не совсем спелой ягодой у соседей. Ну, если своей нет. Или… - я нахмурилась, - ты уже не помнишь этого?
– Ты к чему это ведешь, чудище лохматое?
А вот это было обидно. Я на миг опустила одеяло и показав не гостю язык вернула его обратно. И язык, и одеяло.
– И кто только обезьян в квартиру мою пустил. Вопрос риторический. Так вот, полезла я к баб Шуре через забор за черешней. Ну так и осталась на заборе. Напоролась, короче, я, и зашивали потом.
Дед как-то недоверчиво посмотрел мне в глаза и, почесав свою бороду в три миллиметра, подозрительно сощурился.
– Врать ты не умеешь. Ладно, блонди, у меня к тебе серьезный разговор.
– Дедок, а можно еще один вопрос?
– Валяй.
Я коварненько улыбнулась и, облизав губу, соблазнительно произнесла:
– А с Джемом свидание устроишь? Уж больно понравился мне он.
– Он гей! А теперь мой черед задавать вопросы.
– Он правда педик?
– Карина!
– Ты обманываешь молодую девушку. Твой брат не голубой, не придумывай, - я надула губки, сложив руки на груди и посмотрев на Егора из-под опущенных ресниц.
Земский резко потянул на себя одеяло и, встав на колени, двинулся ко мне. Мои глаза вылезли из орбит.
Он схватил меня за лодыжку и потянул на себя. Я оказалась под мужским телом. Дыхание сперло, сердцебиение участилось, я начала потеть от страха и сжалась словно маленькая невинная девочка.
Я ничего не делала.
– Запомни, блонди, тебя больше не должен интересовать ни один мужик. Теперь в твоей жизни есть я. И я никому не позволю к тебе приблизиться. Ты поняла?
– Позвольте уточнить, мистер циклопная задница, откуда такое желание сделать меня своей? А как же моя маман?
– Понравилась ты мне, и я не успокоюсь, пока ты не станешь моей во всех смыслах.
– Охохо, заявочка. То есть ты хочешь сказать, что должен трахнуть меня и свалить? Тогда огорчу, ты можешь валить уже прямо сейчас. Я не девочка на ночь и не буду доставлять тебе удов…
Нахал прижал меня к кровати и накрыл губы своими губами. Я сопротивлялась, пыталась оттолкнуть его, или хотя бы просто укусить, но у меня не получалось. Он сначала был слишком груб и настойчив, а когда у меня закончились силы сопротивляться, я сдалась. Приоткрыла губы и впустил его язык в свой рот.
Егор оказался вкусным мужчиной. Он начал целовать заботливо, мягко, так, словно целовал любимые губы. Мне стало приятно и волнительно. Тело больше не била дрожь, и сердце колотилось теперь не от страха, а от желания. Я отвечала ему на поцелуй и чувствовала, как между ножек пульсирует. Это что-то неправильное, так не должно быть. А я не хочу, чтобы он прекращал меня целовать.