Шрифт:
Глава 1
– Голову с пле-е-еч! – вопль Её Величества вылетел через открытую дверь и острыми осколками рассыпался по коридорам, отдавая по тёмным углам и закуткам неприятным гулким эхом. – Ты, гадина, это ты во всём виновата! – бесновалась королева, её распирало, но не от горя, а от злобной радости. – Жить тебе ровно сутки, тварь! – закончила она, наклонившись к герцогине, буквально брызжа ей в лицо вязкой слюной.
Я тихо притаилась в гардеробной, стараясь дышать через раз, чтобы не попасть под горячую руку осатаневшей венценосной бабы.
– Где твоё отродье? А? Вместе отправлю на
Мне стало жаль Её Светлость, герцогиню Николетту Йорк, фаворитку почившего короля. И мою биологическую мать в новом мире. О себе в этот момент я не думала, а стоило бы…
Я не была с особо знакома с Николеттой, ибо она большую часть времени проводила подле Его Величества – и днём, и ночью угождая, ублажая Карла Второго. Я же была предоставлена самой себе. Мне никто явно не докучал, ибо обидеть дочь первой любовницы Его Величества не посмели бы. Но то явно, а вот скрытно или словесно уколоть норовили все, даже слуги.
Я смотрела в замочную скважину, стремясь ничего не пропустить, ведь точно знала, что всё происходящее очень важно и напрямую коснётся меня.
Герцогиня Йорк распласталась на полу, её нарядное светло-голубое платье со множеством нижних юбок, веером раскрылось на полу, создавая небесный островок, в центре которого замерла прекрасная белая роза. По алебастровым щекам Николетты текли крупные горячие слёзы. Она плакала искренне, боясь за свою жизнь. И было понятно почему: ей исполнилось всего тридцать четыре года. Молодая, в самом расцвете сил и женской привлекательности – Николетта по праву считалась самой красивой женщиной столицы. Стоявшая же напротив неё королева была куда старше и значительно уступавшая внешне. И опаснее. Преданный королевской семье герцог Кемпбелл тоже был тут и молчал до фразы об "отродье":
– Ваше Величество, леди Одри, наследницу герцога Йорка казнить никак нельзя. Древняя кровь течёт в жилах девушки. Через полгода ей исполнится семнадцать, и сразу после дня рождения её можно выдать замуж. Выгодно, – последнее слово он подчеркнул своей особенной холодной интонацией.
Его светлость, герцог Уильям Кемпбелл – первый советник короля, человек, обладавший огромной властью, про себя я его называла просто "серый кардинал". Его никто и никогда не обсуждал в стенах королевского дворца, а при встрече старались смотреть в пол и даже дышать через раз – настолько боялись той силы, что была заключена в руках герцога. Поговаривают, Кемпбелл мог легко свергнуть правящую династию и забрать трон себе, но отчего-то не делал этого. И объяснялось это обстоятельство тоже просто – когда-то в давние времена Его Величество Астер Первый спас жизнь пращуру Уильяма и те заключили нерушимое соглашение на крови. А ещё ходили слухи, что в крови Кемпбеллов текла магия, настоящая, сдерживаемая лишь волей носителя.
И я пока не разобралась, что тут имелось в виду под словом "магия", поскольку зримого проявления так ни разу и не встретила. Волшебники тут были такими – днём с огнём не сыщешь и всё на уровне слухов. Но при этом все точно знали о сверхъестественных вещах, что могут творить люди. А уж феи и подавно.
Королева вглядывалась в бесстрастного Уильяма и молчала, обдумывая: на её лице с мелкими чертами и острым носом происходила неприкрытая смена
– Хорошо. Но эту казнить.
– Как скажете, – полупоклон, но без подобострастия. – Заприте дверь, приставьте двух охранников, никого не выпускать. Еду пусть приносят раз в день, – отрывисто бросил Кемпбелл одному из замерших в дверях гвардейцев. Воин низко поклонился:
– Всё будет сделано, Ваша Светлость.
Я смотрела на Его светлость и в который раз поражалась красоте, что досталась столь безэмоциональному человеку и пусть черты уже несколько поплыли из-за весьма солидного возраста "кардинала", но тем не менее чёткий, словно высеченный из камня профиль, прямой нос, упрямая линия губ, высокий лоб, бледные чуть впалые щёки, тёмные, вьющиеся на концах волосы и рост выше метра восьмидесяти, поджарая, широкоплечая фигура – всё по-прежнему было сногсшибательно.
И королева глядела на советника, нисколько не скрывая своих низменных в отношении него желаний.
– Леди Одри, выходите, – добавил Уильям без перехода, даже не смотря в мою сторону.
Моё новое имя. С трудом привыкла к нему и иногда могла не откликнуться, отчего ко мне быстро приклеилась кличка, которой меня называли за глаза – глухая Одри.
Приказ прозвучал, как выстрел, но я даже не вздрогнула – уже мысленно была к этому готова. Потому спокойно встала, оправила вырвиглазно жёлтое платье и потянула за фигурную ручку. Дверь безо всякого скрипа открылась, и вот я стою и смотрю в голубые глаза Кемпбелла. Ему лет шестьдесят и даже на отделяющем нас расстоянии ощущается исходящая от него аура власти и опасности.
Я молча присела в максимально глубоком реверансе и замерла – покуда не позволят встать, стоять мне так хоть до посинения.
В новом мире мне было шестнадцать лет, и я считалась уже весьма зрелой, но… Выйти замуж до семнадцатилетия родовитым аристократкам не дозволялось.
Николетта, урождённая Лидс, дочь обедневшего графа не только благодаря своей неземной красоте, но и замечательной родословной, стала женой герцога намного лет старше её, но всё же смогла зачать и родить Одри Йорк.
– Уведите юную леди в другую опочивальню, и также приставьте охрану, – добавил "кардинал".
Её Величество смотрела на меня, как на пустое место, но промолчать не смогла:
– Это ж надо, мать раскрасавица, а дочка страшнее варлаков в Заворожённом лесу.
– Вы преувеличиваете, моя королева, – сухо отозвался Уильям.
– Простите, Ваше Величество, – подала голос Николетта. – Позвольте попрощаться с дочерью.
Прежде чем ответить, королева покосилась на герцога и тот едва заметно кивнул.
– У вас не более пяти минут, – царственно откликнулась она и, резко развернувшись, шурша многочисленными юбками, с победоносно расправленными плечами, удалилась из комнаты, за ней вышли "кардинал" и гвардейцы.
Я наконец-то могла выпрямить порядком затёкшие ноги и замерла, не зная, что делать.
– Дорогая, подойди, – герцогиня Йорк тоже встала и протянула ко мне изящные тонкие руки. Я сделала шаг, второй и в итоге оказалась в мягких объятиях чужой по сути женщины. Но ближе её в этом мире у меня никого не было. Странные ощущения. – Прости, Одри, девочка моя, – женщина говорила негромко, поглаживая мои непослушные, торчащие в разные стороны волосы. – Давай присядем, я кое-что тебе расскажу.