Дочь опальной герцогини

Айлин Лин

Проявление силы герцога было не потому, что он разгневался на Аманиду, а для того, чтобы проверить меня. Всё было подстроено и разыграно, как по нотам, чтобы бедняжка-сиротка увидела в этих двоих тех, кто на её стороне. Отдают ей её же земли, возвращают драгоценности Николетты, вручают мешочек с золотом для обустройства на первое время. Будь на моём месте прежняя Одри, она бы поверила и прониклась к этим двоим благодарностью. И отправилась решать проблемы, масштаб которых совсем неясен. А под боком страшный загадочный Заворожённый лес. По мне, так это что-то наравне с самоубийством. И выделят мне всего одного мага, не факт, что сильного.

Отведённое время до отъезда, нужно потратить

на обдумывание плана, как заработать столько денег, чтобы хватило прокормить всех крестьян и закупать провизию у более богатых соседей.

Мысли перескочили к подслушанной фразе, что первый Йорк был каким-то созидателем. Пора бы выяснить, какая магия и её виды существуют в этом мире. Вот только навряд ли мне позволят выходить из комнаты и шастать по дворцу, тем более посещать королевскую библиотеку. Ладно, будет новый день, непременно появятся и возможности.

А вообще, не много ли Его Величество с советником хотят свалить на одну маленькую несовершеннолетнюю меня?

Глава 6

Я сидела в гордом одиночестве. Кормили меня раз в день, жлобы. Но тело Одри не привыкло к обильной пище, поэтому голод переносился вполне терпимо, к тому же я свято верила, что голод обладает целебными свойствами. Нужно во всём видеть не только плохое. Главное, что свежей воды всегда было в достатке, а со всем остальным можно справиться.

Во второй половине дня в дверь негромко постучали. Я откликнулась, позволяя войти. Ключик в замке тут же провернули, и створка распахнулась. Ко мне пожаловал сам секретарь Его Величества Карла Третьего. Поклонившись, доложил:

– Леди Йорк, вы отбываете завтра с рассветом. Вам выделена карета и сопровождение. Также с вами отправится лорд Лиам Стэнхоуп, рядом с ним вы можете ничего не бояться. Путь вас ожидает неблизкий, всем необходимым в дорогу корона вас непременно снабдит. Вот эти деньги выделены из казны в помощь вашим землям, – мужчина говорил, как из автомата, не давая мне и слова вставить, а вопросов у меня было вагон и тележка. На стол лёг, звякнув монетами, увесистый мешочек. – Через час вам принесут то, что вы унаследовали от вашей матери, – мне показалось, или голос парня чуть дрогнул при упоминании Николетты? Но его бесстрастное лицо говорило о том, что всё же померещилось. – Всего вам хорошего. – Уже оказавшись в дверях, взявшись за ручку, он вдруг замер спиной ко мне и негромко пожелал: – Доберитесь живой, леди Одри. Вы должны жить.

Молодой человек ушёл, а я тупо смотрела на дверь, не понимая, что это сейчас такое было?

В обозначенное королевским секретарём время дверь в мою комнату снова распахнулась, и дюжие носильщики один за другим втащили сундуки. Их было восемь штук, вместительных, обитых железом, тяжеленных и громоздких. Тары заняли всё свободное пространство помещения, я могла протиснуться между ними с большим трудом и бочком, приподняв многочисленные юбки чуть ли не до пупка. Кроме них, на обеденный столик поставили три ларя, украшенных драгоценными камнями – подарки короля любимой фаворитке. Что-то немного он матушке надарил. Она, считай, жизнь отдала, ушла вслед за королём, несправедливо оклеветанная, а тут. Был ли Карл Второй жмотом? Я не знаю. Меркантильная я, эх! Но мне как-то нужно выжить, и этого "богатства" может не хватить даже на год сытной жизни, если вспомнить, что на меня навешали ответственность за людей, живущих на обширной территории моего герцогства.

И был второй вариант: кто-то, знамо, кто, отдал мне далеко не всё.

– Леди Йорк, после захода солнца я снова к вам загляну за тем, что вы решите отдать Её Величеству. Ох, простите, это тоже вам, – с поклоном мне вручили связку увесистых ключей, я благодарно кивнула, наблюдая, как носильщики и слуга, распоряжавшийся перетаскиванием вещей Николетты, поспешно вышли за дверь, оставив меня одну.

– Что же, – пробормотала вслух, – приступим.

В первую очередь заглянула в сундуки. Открывала по очереди, начала с тех, что оказались ближе к двери. Нарядные платья, многие из которых украшены дорогим жемчугом, иногда камнями по вороту, пошитые из бархата, атласа, шёлка. В другом плащи с капюшонами и без, жаккардовые накидки. В третьем меховые пелерины, шубки. В четвёртом милые шляпки, перчатки, вышитые пояски, разноцветные ленты. В пятом нижнее бельё: забавные из тончайшей ткани панталончики, сорочки, корсеты. В общем, этим я пользоваться точно не буду, надо решить, кому сбыть. В следующем рундуке лежала обувь, как и в седьмом: лёгкие тряпичные туфельки, из отменно выделанной кожи босоножки, сапожки, полусапожки с золотыми пряжками. Примерила парочку. Совсем малость великоваты, но ничего страшного. Удобные, хорошо сидят. У самой Одри красивой обуви было немного, только самый необходимый минимум по каждому сезону и всё. Такое ощущение, что о девочке никто особо не заботился. Моя реципиентка, кажется, жила, как растение: еда есть, крыша над головой тоже, ну и довольно.

Недовольно покачав головой. Выпрямилась и ещё раз осмотрела вещи, оставшиеся после смерти Николетты. Кроме нижнего белья, которое я даже трогать брезговала, вот честно, остальное стоило перемерить и выбрать наиболее подходящие мне. Драгоценности и жемчуг весь срежу, пойдёт в дело, губы сами собой хитро изогнулись. Я же не дурочка, королева ждёт от меня исполнения её приказа: продать ей драгоценности Николетты, но это не значит, что я отдам то, что хранилось в призывно мерцающих ларях. Вот уж ни за что!

Протиснувшись к двери, проверила задвижку, чтобы убедиться, что ко мне никто вдруг не ворвётся. И подошла к столу.

– Удивите меня, – прошептала и вставила небольшой золотистый ключик в первый ларь. Самый большой. Не подошёл, попробовала второй, и только третий провернулся. По комнате раздался вожделенный щелчок и крышечка приоткрылась. – Что тут у нас?

Внутри лежали бархатные мешочки разных размеров. Развязав тесёмки на самом увесистом, высыпала на стол содержимое. Парюра, главными камнями которой выступали кровавые рубины.

– Ух ты, какая красота! – ахнула я. В прошлой жизни у меня были золотые побрякушки, но они не шли ни в какое сравнение с тем, что я видела сейчас перед собой!

Золотые браслеты, серьги, ожерелья, всё украшено драгоценными камнями, жемчугом. Каждое изделие представляло собой невообразимо красивый предмет, мастера-ювелиры постарались на славу, создавая эти шедевры.

– Я думала, что король куркуль, но одна такая вещица стоит просто огромных денег! Понятно, отчего так беснуется Аманида, расстаться с чем-то подобным – надо иметь неимоверную силу воли и вообще быть человеком немеркантильным. Таковой королева явно не была.

Уложив всё назад по мешочкам, закрыла первый ларь, потянулась ко второму.

В лучах зимнего солнца, что проникали через мутноватое неидеальное стекло, сверкали грани прекрасной диадемы. Тонкий золотой обруч лежал на чёрном бархате. Игра бриллиантов и таинственное свечение тёмно-синего сапфира в форме капли приковывали взор, я даже дыхание затаила, когда брала её в руки.

Рассматривая украшение с оборотной стороны, заметила тонкую вязь букв, что сложились в слова:

"Моей возлюбленной Одри-Мари Йорк, хранительнице моего сердца. Навсегда твой, Эмерет, первый герцог Йорк".