Дочь оружейника

Майер Генрих

Рассматривая башню, Франк увидел, что и тут нельзя выйти, как вдруг услышал шаги и говор двух человек, пробиравшихся тс башне. Он спрятался в кусты и увидел владельца замка и его слугу, который нес фонарь.

– Хорошо Клаус, – говорил владелец, отворивший так неосторожно двери врагам, – поставь фонарь и вернись скорее к проклятым удочкам, чтобы они не заметили моего ухода. Дай мне только ключи от этих дверей. Ступай же скорее. Может быть, мне удастся спасти и тебя.

Служитель удалился, а владелец замка, взяв фонарь, пошел к двери башни. Франк понял, что он хочет уйти, и радовался уже, что может, вслед за ним, выбраться из западни, но старик остановился на минуту и начал бормотать:

– А мой пленник! Что мне с ним делать? Может быть, я и не вернусь сюда… А моя клятва? Надобно убить его… Это тяжело, потому что я полюбил его… Но клятва священна, и я не хочу погубить мою душу.

И Франк, прислушивавшийся к его шепоту и наблюдавший за всеми его движениями, понял, что в башне заключен человек, жизнь которого в опасности и которого он может спасти. Разумеется, что молодому человеку ничего не стоило отнять ключи у старика и самому идти в башню, но может быть в ней, как и во всех тюрьмах того времени, были потайные ходы, западни, замки с секретами, так что постороннему было трудно найти входы и выходы, и потому он тихонько пробрался вслед за владельцем замка, стараясь ступать как можно тише.

В голове молодого человека была одна мысль, что Провидение назначило его для спасения несчастного, обреченного на смерть. Он забыл о собственном своем положении и следовал за дрожащим светом фонаря, по узкой витой лестнице, прерываемой коридорами, в которых всякий заблудился бы, кроме хозяина замка. Наконец, когда они были наверху, старик остановился перед дверью, ведущей, вероятно, в комнату пленника, и вошел туда, оставив дверь полуоткрытой, потому что сам торопился и не мог подозревать, что по следам его идет свидетель, который также незаметно прошел в темницу, желая знать, что будет делать старик.

Комната, куда они вошли, не была похожа на тюрьму, хотя в ней было одно узкое окно, высоко от пола и с толстыми решетками. В ней была удобная мебель, ковры, камин, картины и в глубине стояла кровать резного дерева, на которой лежал пленник. Франк не мог разглядеть его, потому что старик поставил фонарь на стол и комната оставалась почти в темноте.

– Он спит, – проговорил старик, – тем лучше… бедняжка и не проснется в этой жизни… надобно кончить скорее.

И, вынув из-за пояса длинный нож, он подошел к самой постели, а Франк приготовился броситься на убийцу, чтобы выбить у него из рук оружие.

– Нет, – пробормотал старик, – он не покаялся… я не хочу, чтобы душа его пошла в ад… надобно разбудить его.

Он подвинул стул к кровати и сел.

От этого шума пленник проснулся.

– А, это вы, мессир, – проговорил он. – Вы навестили меня в необыкновенное время, но я все-таки рад вам.

Владелец замка немного смешался и отвечал с волнением:

– Я пришел к вам не по своей воле, а для исполнения страшного долга. Вообразите, что толпа удочек завладела замком хитростью и теперь грабит его. Я имею средство уйти из замка и обязан предупредить моего властителя о том, что здесь случилось.

– Так и должно; но где живет ваш властитель?

– Этого я не могу вам сказать, почтенный мой друг, потому что мне запрещено называть вам его.

– Так вы пришли проститься со мной?

– Да, – проговорил тот глухим голосом.

– На долго ли?

– Послушайте… мне тяжело объяснить вам… но я связан клятвой… я не могу оставить вас здесь без себя.

– Так я должен следовать за вами? – вскричал пленник радостно. – Я в минуту буду готов, пойдемте…

– Вы не понимаете, мой друг, я бы желал взять вас с собой… но это невозможно…

– Стало быть, вы не можете ни оставить меня здесь, ни взять с собой… объясните, что же вы хотите делать со мной?

– Я должен вас убить.

Пленник посмотрел с недоумением на старика, принимая, может быть, все случившееся за сон.

– Что вы говорите, мессир? Вы хотите сделаться убийцей, преступником?..

– Я не хочу быть клятвопреступником.

– Вы поклялись убить меня?

– Да, и сдержу клятву. Вы сами поймете необходимость этого, когда я вам расскажу все обстоятельства. Помните ли, как десять лет тому назад вас привели сюда с завязанными глазами, в эту самую комнату, где я вас ждал. Мой господин предупредил меня, чтобы я приготовил помещение для пленника, который не совершил никакого преступления, но осужден на вечное заключение. «Будь с ним ласков и предупредителен, – прибавил мой могущественный властитель, – только пленник не должен знать ни где он, ни у кого». А главное… слушайте, мой друг…

– Слушаю, мессир.

Франк тоже придвинулся, чтобы лучше слышать.

– Главное, – продолжал старик, – мой благородный господин прибавил, чтобы я поклялся над реликвиями, что если замок будет взять приступом или хитростью, если в нем сделается пожар, то уходя отсюда, я должен убить пленника и тело его бросить в реку… Я поклялся.

Крик ужаса вырвался из груди пленника, Франк удержался, чтобы не вскрикнуть тоже.

– Я поклялся моим вечным спасением, – повторил владетель замка, – что исполню приказание и сохраню тайну. Вы видите, что я не могу поступить иначе… я ухожу из замка… и вы не должны оставаться в нем.

– Но убивают только преступников, мессир, а вы сами знаете, что я не виновен.

– Это меня не касается. Мой властитель будет отвечать перед Богом за вашу смерть, как я отвечу, если не исполню клятву.

– И вы думаете, что я позволю зарезать себя, что я не буду защищаться?

– Ваше сопротивление напрасно. Правда, вы по летам еще сильны, но вы безоружны. Я мог убить вас, когда вы спали, но не хотел, чтобы вы умерли без покаяния… молитесь Богу и готовьтесь умереть.

Пленник хотел вскочить с постели и броситься на своего противника, но тот предупредил его, одной рукой отбросил на кровать, а другой поднял нож… Франк, следивший за всеми его движениями, одним прыжком был уже возле него, выхватил нож и, взяв за ворот, отбросил в угол комнаты. Все это случилось так быстро, что пленник не понимал, отчего он еще жив и приподнялся в ту минуту, как Франк бросился к нему. Оба они, посмотрев друг на друга, остановились в недоумении, как бы припоминая что-то.

– Нет, я не ошибаюсь, – вскричал Франк. – Недаром голос этот напомнил мне мое детство… Теперь я узнаю и черты моего друга, моего отца! Вы ли это, добрый Ральф?

– Молодой человек, – прошептал пленник дрожа от волнения, – вы… вы Франк!

– Да, я Франк, ваш сын…

И он упал на грудь Ральфа.

В это время владелец замка, очнувшись от неожиданного удара, приподнялся, ворча сквозь зубы: «Проклятый, чуть не задушил меня!» Видя что отец и сын забыли о нем, он сказал тихо:

– Мой пленник все-таки умрет… только голодом. Мне жаль его, но делать нечего… и этот молодец погибнет с ним.