Дочь отца своего
Шрифт:
А теперь пару слов о первой любви. Один из моих предметов теоретического обучения - риторика - постепенно трансформировался в философию, и преподавал ее очень добрый и светлый старичок - профессор. Замечательная умничка и эрудит, он был истинным фанатом своего предмета и, естественно, заразил им и меня. Причем настолько, что мы даже в соавторстве писали статьи и пару серьезных научных работ. Но в университете произошли изменения, и моего обожаемого профессора отозвали, прислав взамен "перспективного аспиранта". Смену учителей я всегда воспринимала очень спокойно, так как новые люди приносили с собой новые знания, другие точки зрения, вИдение мира под новыми углами. Такие вещи меня привлекали, а уж нового преподавателя по такой потрясающей философии я ждала в радостном нетерпении, предвкушая не просто споры, а изысканные научные диспуты на пределе возможностей разума, ведь сколько людей, столько и точек зрения.
Но меня ожидал
Я счастливая в сопровождении воспитателя влетела в свою ученическую аудиторию и... погибла!, наткнувшись на взгляд огромных синих глаз. Я превратилась в умственно отсталое растение, не способное ни на что. Мои органы чувств отказались от функционирования, единственное, что существовало в этом мире - глаза напротив. Кажется, кто-то что-то мне говорил, может даже трогал, или махал руками перед лицом - не знаю, возможно. Постепенно мое сознание расширилось настолько, что обнаружились прилагающиеся к глазам длинные густые черные ресницы, повергшие меня в очередной ступор. В общем, со временем до моего сознания дошло, что у объекта моего созерцания отсутствуют недостатки. Идеальный нос, такой же рот, форма лица и т.д. Так не бывает, наверное, я сплю. Только не будите меня ни в коем случае, лучше я умру во сне, но пусть он не заканчивается! В какой-то момент у меня сильно заболели глаза, вот тогда и пришло понимание, что это не сон - я боялась моргать, чтобы видение не исчезло! А значит, это чудо есть на самом деле! Я видела совершенное существо - жизнь прожита не зря.
Занятия философией у меня длятся два часа. Вот понятия не имею, что происходило в течение тех двух часов, я просто боялась хоть на мгновение отвести взгляд от этого совершенного лица, любуясь полетом ресниц, движениями бровей, сменой выражений лица и т.д. Когда воспитатель поднял меня со стула и вывел из комнаты, я понемногу начала приходить в себя. Первый мой вопрос был: "Что это было?"
– Вообще-то это я тебя хотел спросить. Почему такая реакция на учителя?
– Это был мой учитель философии?!!
Вот тут у меня и началась настоящая паника.
– Как хоть его зовут?
– Ой, как все запущено! Похоже, ты влюбилась. Бертанден его зовут.
– Какой ужас.
– Что ужас? Что влюбилась или что у него такое имя?
– Все. Особенно то, что я при нем совершенно не соображаю, наверно даже имени своего не вспомню, не говоря о философских диспутах. Накрылся предмет корытом.
Следующие два занятия прошли похоже лишь с парой отличий. Во-первых, я уже смогла услышать, что именно изрекало это чудо, кстати, это было ужасно - этот с позволения сказать учитель просто читал из учебника какой-то примитив. Во-вторых, у меня отказывались качественно работать части тела - дрожали руки, подкашивались колени и еще перехватывало дыхание, когда он поднимал глаза на меня. Я считала себя приличным бойцом, способным справиться с большинством проблем, и нынешнее положение вещей меня совершенно не устраивало, но что делать, было совершенно не понятно. Все изменилось, когда я увидела Берта на четвертый день. У него на лице был огромный синяк, глаз заплыл так, что почти не открывался. Синяк на глазу моего учителя! Это совершенное лицо было изуродовано жутким фиолетовым фингалом! А-А-А! Всех убью! Я подлетела к Берту, схватила его за шиворот и прорычала:
– Кто это сделал?
– Ты умеешь разговаривать?
– Кто поставил тебе этот синяк?
– Я упал.
– На кулак? Чей?
– Откуда я знаю, солдат какой-то.
Ничего себе, кто-то из наших солдат, вместо того, чтобы защищать моего учителя, нарисовал фингал на его физиономии? Порву на бантики! Хватаю это недоразумение за рукав и лечу в гарнизон. Построив всех имеющихся солдат и офицеров (конечно, кроме тех, что в патрулях) поставила это чудо-юдо с синяком перед строем с вопросом:
– Кто из них украсил твое лицо?
Судя по ужасу в глазах, учитель предполагает, что за правду с него потом живьем шкуру спустят. Но явно - виновный здесь.
– Я не знаю, я не помню, я не рассмотрел...
– Ладно, пойдем другим путем. Кто приложил руку к моему учителю - выйти из строя!
Счастливая блаженная тишина. Кажется, ребятки даже дышать боятся. Ага, как гадость сделать - это они всегда, а как отвечать - знают, чем чревато. Отец еще год назад уже полностью передал гарнизон под мое начало, так что все в курсе, как я разбираюсь с провинившимися. Нет, солдатики у меня на особом счету - не зря они за глаза называют меня матушкой (в мои четырнадцать лет) - делаю все, что могу для их максимального комфорта. Как говорил мой прежний учитель - философ: "Создаешь все условия, чтобы солдаты были счастливы". Но и спрашиваю с них, как с себя, ведь от этих солдат зависят жизни простых людей.
– Итак, сам виновный признаваться не желает, прекрасно, если в ближайшее время пред мои светлы очи вы не предъявите того, у кого кулаки чесались, весь гарнизон будет неделю... нет, десять дней проходить усиленную физическую подготовку в том числ... А, есть контакт.
Из строя выпихнули парнишку так, что он упал мне под ноги. Краткий визуальный осмотр показал отсутствие внешних повреждений, кроме костяшек правой руки.
– Говоришь, кулаки чешутся? Слабых бьем? Сейчас у тебя будет спарринг со мной, я посмотрю, какой ты сильный и крутой, что несчастных хилых учителей бьешь.
– Он к моей девушке приставал!
– Да хоть к мальчику! Тебе язык зачем дан? Если не умеешь им разговаривать, отстаивая свою девушку, заставлю казармы вылизать. Может тогда научишься язык по назначению использовать. Ладно, с тобой у меня спарринг через пять минут. Теперь ты, учитель! На лице твоего оппонента отсутствуют следы взаимного диалога, то есть сдачу он не получил. Любой истинный философ должен уметь донести свои аргументы на языке, доступном спорщику. Этот диспут ты проиграл в чистую. Это не достойно моего учителя, тем более философии. Значит, с сегодняшнего дня тебе в обязанности вменяется каждый день минимум два часа проводить на тренировках. Сержант, подберите моему учителю удобное расписание занятий и проследите за его выполнением. До сведения всех остальных довожу - за целостность и сохранность моих учителей вы отвечаете лично. Спрашивать буду по всей строгости. В случае их бесчинства и неправомерных действий без стеснений обращайтесь лично ко мне. Всем не занятым разойтись.
В спарринги с наиболее продвинутыми солдатами я вставала в соотношении минимум один к двум, с обычными один к трем. С начинающими вообще никогда не тренировалась. Так что, как я и планировала, спарринг с провинившимся превратился в "избиение младенца", точнее в погоню за ним по всему двору. Остановилась я только тогда, когда он упал, потеряв сознание от изнеможения. Как только его отнесли в медчасть, я смогла вернуться на занятие. Так я нашла недостаток мистера Совершенства - он был слабаком - в результате чего смогла с ним более или менее нормально общаться. В философии он оказался также весьма далек даже от приличного уровня. Мне после общения с профессором его высказывания и мировоззрение казались детским лепетом. Иной раз какой-нибудь крестьянин гораздо больше понимает в жизни, чем этот с позволения сказать философ, который, откровенно говоря, не имел даже сформированной системы ценностей. В общем, пришлось глобально взяться за его образование, благо грандиозная библиотека отца мне позволяла развернуться на этом поприще. Каждый день я выдавала Берту новый философский трактат, а на следующий день пыталась его обсудить. И, если первые месяцы порой приводили меня к отчаянным мыслям о замене этого несчастья, то уже через год общение с ним стало доставлять удовольствие. Занятия в гарнизоне также пошли на пользу, "нарисовав" моему учителю красивую фигуру. В результате получился фактически безупречный молодой человек - красавчик и умничка. Общение с ним стало лучшими моментами существования, я просто наслаждалась. Самое странное, что чувства к Берту были совершенно платоническими. Нет, на биологии я во всех деталях изучила анатомию и физиологию, в том числе и процессов размножения, причем в морге и на бойне, вот только опошлить свое отношение к объекту восхищения и любования какими-то плотскими мыслями не было никакого желания. Даже прикоснуться к мистеру Совершенство было для меня немыслимо. Жалею ли я сейчас об этом? Ни капли. Это было настолько светлое и чистое чувство, что пронести воспоминания о нем через всю жизнь я хочу именно такими - сказочно красивыми и незапятнанными. Не приведи Всевышний увидеть как-нибудь предмет первой любви толстым, лысым, дряхлым и т.д., и моя прекрасная и возвышенная несбыточная мечта будет жестоко растоптана реальностью. Не уж, увольте. Так что у меня было два года общения со сказкой. Ровно в отведенное на уроках время. Правда, изредка я еще мельком могла видеть его тренировки, впрочем, не задерживаясь, чтобы не истечь слюной и не надумать себе ничего лишнего.
За эти два года отец постепенно все больше передавал мне свои дела. Вначале на меня была скинута безопасность, затем понемногу экономика. Фактически на отца оставались политика, интриги, светская жизнь и т.д. Конечно, несколько раз в году мне приходилось появляться на балах, но проблемы это не представляло. Светской этикой и танцами учителя третировали меня достаточно долго, чтобы не попадать впросак, а некоторые вольности списывались на мою эксцентричность.
Разрушилось все в один момент, когда у отца появился новый советник. Конечно, лично не слышала, но думаю, батюшке напели примерно следующее: "Вы еще молоды, Вам править и править, зачем сейчас передавать наследнице дела? Наоборот, ее нужно выдать замуж, пусть родит сына, а уже вашего внука будем готовить в качестве вашей замены. Где это видано, чтобы наследником становилась женщина?" Возможно отец даже посопротивлялся, но потом сдался, и, придя ко мне, заявил: