Дочь пастыря
Шрифт:
Вольфиаг согласно прикрыл веки- пусть будет так!
Через час в шатре остался лишь Ранн и Вождь. Триз отправился сразу выполнять приказ, и распрощавшись с Агнием забрал двоих лучших разведчиков. Ему предстояло с ними проехать пол королевства, рассылая параллельно письма в разные точки и собирая огромную армию Торно воедино. Мисалиафа попросилась посмотреть лагерь и Агний, разумеется, пошел провожать госпожу. Времени оставалось мало, нужно было собираться в путь, и Вождь начал первым:
– Как всё так пошло, что случилось?
Ранн глотнул пива и честно сказал:
– Я Вождь, знаешь, сначала не в восторге был, но приказ
Вождь мог бы вспомнить как она крепко держалась, защищая Вальда собственной грудью, или как она на ходу села лицом к погоне… но он нежно улыбнулся, вспоминая как встречал нынче рассвет в её объятиях.
– Да, Ранн, она была прекрасна и отважна. Уверен подробности тебе уже Агний рассказал… -Вол вспомнил, что ещё от него хотел. – Ранн, она не говорила тебе почему не помнит своего имени? Это важно.
Ранн сильно изменился в лице и ответил совсем не сразу.
– Она его забыла, потому что ей его не говорили с четырёх лет. Она его забыла, потому что ей из дня в день твердили, что она лишь подброшенная ведьма и что её имя слишком длинное чтобы его запоминать. – Ранн продолжал, а глаза Вождя темнели от закипающей злости. – Она его забыла в жестоких и ежедневных побоях. Побоях от её отца, пастыря Равира, который уже погиб.
Вождь помолчал какое-то время, пытаясь успокоить свой резко всплывший гнев, а затем медленно и отрицательно помотал головой.
– Это был не её отец. Пока непонятно кем он на самом деле приходился её матери, но это не был её родной отец. К её настоящему отцу я отправляюсь сейчас за море, в Абиссум…
Ранн поперхнулся пивом, пена потекла по седой бороде.
– Ох ты ж пень волосатый! Это же всё меняет!
Вольфиаг ухмыльнулся, слыша редкую брань пожившего воина, а тот спросил.
– Так ты узнал её имя? – Ранн был на редкость взволнован.
–Да, друг, узнал. Но думаю для неё это не менее важно и пусть она скажет его сама, при встрече.
Воин кивнул, а затем вдруг хлопнул ладонью себе по лбу в полном отчаянье да так и остался сидеть, сокрушаясь.
– Вольфиаг, Вождь мой драгоценный, да как же я усмирю твоё войско, в окружении Ведьм, да без тебя?! Когда я ими командовал, то я не просил их охранять поселения волшебных девиц!
Вольфиаг понимающе ухмыльнулся:
– С трудом, видимо. Но должен предупредить заранее: они чертовски хороши. Как внешне, так и физически. Четверо их, худощавых, смогли поднять Вальда словно щенка и нести до самого дворца.
Ранн молча открыл рот да так и остался сидеть, пока Вождь ходил по шатру и собирал вещи в долгий путь.
Через два часа отдав последние распоряжения и распрощавшись со своими людьми, Вольфиаг Страшный покинул лагерь с Тором и Вальдом, оставив Мисалиафу на попечение своего заместителя, Ранна. Вождю предстояло целую неделю скакать по горам и склонам в межгосударственный город-порт Инвокат, один из трех портовых городов
Именно в Абиссум и нужно было Вождю, на север.А плыть туда чуть больше трёх недель, если повезёт с ветром. А там… Вольфиаг погрузился в тяжкие воспоминания. Они доставляли ему боль каждый раз. И все никак не покидали его.
Всё из-за Джилли, которая увидела и растрепала всем, что Вольфиаг тако-о-й Страшный, что убил Даманта голыми руками! Конечно ей тогда было всего пятнадцать лет… Но именно благодаря ей все называют его Страшным, убийцей прекрасного существа, Даманта, так, будто это заслуга! Вольфиаг понимал, что озвучь он эту мысль своим воинам – его наверняка засмеяли бы, даже несмотря на то что он Страшный. Но его мучали кошмары, где смерть он нёс вокруг себя. Вольфиаг не жалел о своём поступке. Он должен был его убить!
Ветер обдувал суровое лицо, Тор нёс Вождя вперёд и Вальд без хозяйки, непривычно легко, скакал рядом. Впереди неделя беспрерывной дороги, а потом на корабль. Самое время Вольфиагу всё хорошенько обдумать.
Солнце уже вовсю светило, когда я перевернулась на бок и тут же вскрикнула от резкой, пронзающей тело, боли. Моё правое плече горело огнем, а в руке покалывало иглами до самых кончиков пальцев. Я попыталась двинуть ногами и охнула со странным писком ещё громче. Слезы непроизвольно покатились из глаз, а волосы на голове зашевелились. Деревянная дверь с красивой резьбой приоткрылась и в комнату заглянула Олимия. "Тётка», -вспомнила я из видения, пытаясь принять это безумие на веру. Олимия улыбнулась, на уголках глаз появились морщинки, а на щеках игривые ямочки.
–Болит? – С нежностью спросила она.
Я неловко кивнула:
–Встать не могу…
–Это ничего, пройдет. Мы сейчас тебя мазью опять помажем и боль уйдет. – Олимия прошла в дальний конец комнаты и открыла низкую тумбу. Продолжая искать нужный пузырек, она говорила мне из-за спины. – Разрез был ровный, так что быстро срастётся. Правда сесть в седло или даже по лестнице ходить- пока нельзя. Плавно, по ровному полу, не спеша и опираясь на посох…
Я не слышала её. То есть, не слышала самих слов, а лишь голос, смотрела как она заботится обо мне и не могла поверить в свое случайно найденное счастье. У меня есть семья! Здесь меня лечат, а не избивают. Как я попала сюда? Я практически ничего не помнила.
Когда Олимия подошла к кровати с пузырьком я уже плакала. Тётка начала обнимать и гладить мои волосы (отчего-то совсем не такого цвета как у них), бормотать нежные слова и успокаивать. А я начала сбивчиво и торопливо рассказывать: слова сами полились наружу и мне казалось- она сюда для этого и пришла: выслушать. Я лепетала всё: о себе и о своих бедах, о жестоком лже-отце Равире и его брате Короле Нумере, о полководце-каннибале Рожере, за которого меня чуть было не выдали замуж, и о знакомстве с Вождём Вольфиагом Страшным. Она слушала внимательно, иногда прищуривая тепло-зелёные глаза. А после, рассказала мне настоящую историю моего появления…