Дочь по крови
Шрифт:
Карин поднял голову и добавил:
— Хочешь увидеть мою Элину?
Адхара оторопела, и юноша позволил себе слабо улыбнуться.
— Мне всегда нравилось рисовать. Я сделал много ее портретов. Я хранил их все, но они сгорели в огне пожара, когда мы покинули селение. Мне удалось спасти лишь один. — И юноша достал из кармана своих штанов пожелтевший запачканный лист бумаги.
Он обращался с ним так, словно это была ценнейшая реликвия. Карин медленно разворачивал хрустящую в его пальцах бумагу. Сердце замерло в груди у Адхары.
—
На портрете была изображена девушка с темными волосами, длинными и гладкими, обрамлявшими худощавое лицо с высоким лбом и круглыми щеками. Под прямым и слегка вытянутым носом вырисовывался грациозный рот с тонкими, хорошо прочерченными губами. С этого старого листа бумаги им застенчиво улыбалась Элина. Адхара почувствовала, как ее грудь наполнилась леденящим душу холодом, потому что это мило улыбающееся лицо на самом деле принадлежало ей.
9
В ЧУЖОМ ТЕЛЕ
После купания в реке Амина выглядела вполне довольной. Она была чистой и отдохнувшей, и на ее лице появилось выражение абсолютного умиротворения.
Девочка завалилась на кровать, стоявшую в палатке, и глубоко вздохнула.
— Мы правильно сделали, что остановились здесь. Кажется, что они и вправду хорошие люди. Ты уже сказала им про свою руку?
Адхара не ответила. Сидя на краю кровати, девушка продолжала копаться в своей памяти в поисках воспоминаний о Карине и о своей прошлой жизни. Но, как бы она ни старалась, ей так ничего и не удалось извлечь из своего сознания.
— Адхара? — Пронзительный голос Амины вернул ее обратно в реальность. — Ты меня слышишь или нет? Ты уже говорила со священником о своей руке?
Девушка отрицательно покачала головой. Ее болезнь неожиданно отошла на второй план. В этот день Адхара открыла для себя нечто несоизмеримо более важное, нечто такое, что прокладывало ей путь к новым, неизведанным мирам. Значит, у нее было свое прошлое: и мать, и отец, и даже любовь. А еще свой дом и земля, на которой она жила. Что за человек была эта Элина?
— А когда ты расскажешь ему об этом? Полагаю, что мы не задержимся здесь надолго. Фронт в двух шагах отсюда, и Сан наверняка уже там…
Сан. Амхал. Ее настоящее противопоставлено Карину, о котором в ее жизни не осталось ни единого воспоминания. И потом, по этому лагерю она ходит с совершенно иным лицом. Здешним обитателям невдомек, кто она такая, равно как никому из них ни за что теперь не узнать ее.
Но даже если бы у меня и было мое настоящее лицо, узнали бы они меня? Неужели я и впрямь та девушка, которую все еще любит Карин?
— Мне показали палатку, в которой он живет, — рассеянно ответила Адхара.
Амина встала с кровати:
— Ты какая-то странная…
Адхара, пытаясь улыбнуться, покачала головой:
— Нет, я просто устала.
— Мой тебе совет, сходи на речку и искупайся. Вода в ней холодная, но это поможет снять напряжение.
Адхара кивнула, а затем встала, расправив одежду. Она уже давно не носила женское платье и чувствовала себя в нем не совсем уютно. Девушку одолевало жгучее ощущение собственной неприкаянности.
Мне нужно проветриться.
— Я скоро вернусь, — бросила она, выходя из палатки, и направилась к реке.
Искупавшись, Адхара направилась к красной палатке.
У священника было изрезанное морщинами лицо и редкие волосы то ли белого, то ли бледно-желтого цвета. Хромая, он передвигался по своей палатке, в которой напротив заваленного пергаментами и различными сосудами стола стояло два стула, а на полу возле изъеденного жучками ларя лежала целая груда сложенных друг на друга раскрытых книг. Свободного места почти не было, а от густого аромата трав першило в горле. Адхара поначалу сильно засомневалась в том, что этот человек настоящий священник. На нем не было привычной туники и других знаков принадлежности к культу Тенаара. Да и лицо его не вызывало доверия. Однако Карин заверил девушку, что он весьма сведущий в своем деле человек и что он уже вылечил некоторых тяжелобольных.
Сначала священник внимательно осмотрел руку девушки: вытянув ее пальцы, он своими маленькими поросячьими глазками изучил руку Адхары со всех сторон. У девушки возникло жгучее желание сбежать, но она никак не могла себе этого позволить, по крайней мере сейчас, после знакомства с Карином.
— Похоже, что это гангрена, — изрек наконец священник.
Адхара, стараясь не упускать ни одной детали, рассказала ему о том, как чувствовала себя во время последних приступов.
— И что это может значить? — спросила она.
— Твоя рука отмирает.
Адхара изменилась в лице.
— Такое возможно, когда конечность либо была сдавлена, либо вследствие ранения началось заражение. Но тебе ведь не больно, не так ли?
Адхара покачала головой:
— Она просто немного немеет, но все же я совершенно уверена в том, что никогда не повреждала руку…
Священник перебил девушку:
— Похожена гангрену, но сказать определенно я не могу. Я никогда не видел ничего подобного. Речь здесь идет либо о какой-то новой болезни, либо о каком-то проклятии.
Только этого ей и не хватало. Адхара подумала о том, что Недремлющие могли сделать с ее телом. Они наверняка наложили на нее какую-то дьявольскую печать, устанавливавшую ее рабскую зависимость от секты. Или это дело рук Теаны? Адхара нисколько бы не удивилась: теперь от этой женщины она могла ожидать все, что угодно.
— Сколько времени ты намерена пробыть с нами?
Адхара почувствовала, как сердце екнуло у нее в груди.
— Несколько дней, — туманно ответила девушка.