Дочь рода
Шрифт:
Алексей не разделял моей радости. Он-то не слышал ответа вожака. А со стороны всё выглядело так, словно я действительно умею повелевать тварями, или сама призвала их. Чтобы что? Получить долг жизни? Пленить двух идиотов, что попались в чью-то ловко подстроенную ловушку?
Будь я действительно менталистом, мне не понадобилось бы запугивать молодняк и таскаться по пещерам — имперская служба безопасности давно затащила бы меня в отдел, заставила подписать кучу бумажек и повесила на меня десяток клятв.
Менталисты всегда
— Помоги другу подняться. Мы уходим, — буркнула я недовольно. Вытерла слёзы и протянула Семёну его родовой меч. — Благодарю за доверие. Меч возвращён владельцу.
Дальше мы шагали по пустым тоннелям. Вожак передвигался впереди абсолютно бесшумно. Когда мы отставали он замедлялся, а потом снова ускорял шаг. Шорохи до нас не доносились, скрежет когтей по камню не преследовал. Мы шли в вязкой тишине, где каждый боялся сказать хоть слово. Боялся нарушить эту иллюзию безопасности.
Семён ковылял уже более уверенно, но я видела, что ему больно. Всё же мой энергетик не способен зарастить раны, несмотря на добавление бениты. Регенерация усилилась, парень не умер, но для полного излечения далеко — тут нужен хороший целитель. Алексей упорно молчал, сжимал губы и кривился при взгляде на меня.
Плевать. Мы живы. Мы выберемся.
Я чутко улавливала впереди жизнь вожака, вела парней по следу и почти ощущала на лице морозное дыхание гор. Там впереди явно был выход. Когда Алексей почувствовал то же самое, он резко повернулся ко мне, смерил нечитаемым взглядом и зашагал быстрее, таща бедолагу Семёна почти волоком.
Вожак резко вильнул в сторону где-то впереди и… исчез. Словно растворился, или скорее уж затаился. Да, живые твари способны на такое, в отличие от увров. Вожак проводил нас к выходу и спрятался. Закрылся от всех, даже от меня. Интересное умение, мне бы такое тоже не помешало.
Чем ближе мы подходили к выходу из пещеры, тем мрачнее я становилась. Там в тёмном тоннеле, пропахшем сыростью и кровью тварей я не думала о своём возвращении домой. Теперь же… теперь надо было решать.
Отец не простит мне того, что я выжила, и тем более не простит, что я вытащила возможных свидетелей его поступка. Отречься от рода я не могу. Стать бесправной в мире, где решают связи и родовые дары — самоубийство.
Проще было остаться и лечь умирать рядом с недобитыми тварями.
Вернуться?
Я обещала Ярине, что найду виновных в смерти её матери, виновных в её смерти. Но я прекрасно понимала, что отомстить не смогу. Просто не смогу забрать чью-то жизнь. Всё, что у меня было — интриги и подковёрные игры, в которых я успела поднатореть. В моём мире без этого я бы не продержалась так долго, а в этом… в этом я ещё не всему обучилась.
Мне не хватало информации. Ярину не учили тому, что могло мне пригодиться: расстановка сил, принципы магии и распределение Великих Сил. Самостоятельный поиск в сети выдавал только стандартные формулировки. Вся нужная информация может найтись в семейных хрониках и писаниях предков, которые заперты в родовом хранилище, но без разрешения Главы туда не попасть.
Моя задача — хранить семью и род. Делать всё для благополучия рода той, что подарила мне тело и дала шанс на новую жизнь в новом мире. Пока что отец Ярины не справлялся с защитой рода. Кто бы что ни говорил, я была твёрдо убеждена, что нельзя ставить на разные чаши весов семью и род.
Конечно, многое зависит от родового алтаря. Кого-то он принимает, а кого-то, даже из прямой ветви, может не принять. Иногда случается и так, что первенец, который должен был стать наследником, отвергается алтарём. Мне пришлось перерыть кучу книг, но я до сих пор не очень разобралась в этой системе.
Судя по всему, есть некий резонанс энергий, из-за которого алтарь может не принять в род прямых наследников. Первый отклик алтаря на родовую силу решает, кем ты станешь в иерархии рода. Основные роли распределяются во время ритуала единения источника с алтарём. Причём именно алтарь выбирает время единения.
Если честно, я опасалась этого ритуала — боялась, что алтарь почувствует, что я занимаю чужое место, и отвергнет меня. Но я поклялась Ярине, что сделаю всё возможное, чтобы защитить её род от любых угроз. Смелое заявление для той, что пришла в этот мир без своей силы и заняла тело подростка.
Нужно вернуться домой. Изображать потерю памяти бесполезно, но нужно что-то противопоставить отцу. Дать ему что-то, что заставит его сохранить мне жизнь. Нет, не так… не просто сохранить. Он должен быть заинтересован в том, чтобы я осталась в роду, чтобы стала её сокровищем.
— Яра?
Алексей окликнул меня, и я вернулась в настоящее. Мы стояли у выхода из тоннеля на небольшом пятачке, расчищенном и ровном. Это было похоже на площадку для выгрузки людей или товаров.
— Тебя ведь Яра зовут? — уточнил он, явно припомнив мой разговор с вожаком тварей.
Я кивнула, огляделась и по сторонам и шагнула к краю площадки. В горы меня привезли утром, а сейчас уже наступила ночь. Та самая глубокая ночь, которая сгущается перед рассветом. Почти сутки прошли.
— Ты дала слово, что расскажешь о том, что произошло в пещере, — напомнил мне Алексей.
— Когда я пришла, вы умирали. Я дала вам энергетический коктейль с дополнительным ингредиентом… считайте, что вам повезло — не так часто в наших краях можно встретить кого-то с бенитой в кармане.