Дочь рода
Шрифт:
И враги, и наблюдатели будто замерли, ожидая промашки. Но ни сдаваться, ни умирать я не стану.
Я крутилась, атаковала и уклонялась. Чередовала удары клинком и рукоятью. Подножки и захваты, кувырки и перекаты. Казалось, бой длится уже несколько часов, но я понимала, что это не так.
Выдохлась я уже в первые минуты и сейчас работала на пределе своих сил. Остался последний. Тот, что всё это время стоял позади остальных. Самый слабый или наоборот, самый сильный?
Ответ пришёл, когда мужчина со свистом вытащил меч из ножен. Хороший меч, дорогой. Из специального сплава,
Смерть или жизнь. Биться или упасть. Кричать или сжать зубы.
Выбор снова сделали за меня. Мне осталось решить только то, как именно я поведу себя сейчас. Первое или второе? Второе или первое? Я взвешивала на чаше весов всё, что мне предстояло. Призвать Хаос и получить клеймо или проиграть?
Когда мужчина бросился на меня с запредельной скоростью, я сделала выбор.
Пётр Бойко — он же Питбуль, бывший офицер спецназа, командир диверсионного отряда — наблюдал за развернувшимся сражением. Его господин, Максим Демидов, дал чёткие указания — не вмешиваться до тех пор, пока не будет прямой угрозы для жизни Ярины Войтовой.
По мнению Питбуля, эта угроза была с самого начала, когда девчонка рванула из-под защиты поместья и пересекла первую линию. Снаряды артиллерии взрывались в опасной близости, а сама она начала отступать ползком, но… не в ту сторону. Ей бы обогнуть поместье и укрыться среди построек, а она по чистому полю да прямиком в штаб врага.
Пётр уже был готов скомандовать выведение подопечной из зоны конфликта, когда на девочку бросились два бойцы вражеской армии. Сжав зубы, Питбуль следил за тем, как тонкая маленькая девчушка отражает удары меча. Она справлялась — графский род хорошо готовил своих детей, но девочка — она и есть девочка. Куда ей против опытных мужиков?
Ярина на глазах изумлённого Петра выбила из строя сразу двоих, почти одновременно. Удары она наносила как опытный мечник, а точки поражения… Питбуль задумался, проверив, идёт ли запись на артефактной камере, что дал ему господин. Не так проста эта девушка, ох, не проста.
Пётр убрал сжатую в кулак руку, передумав отдавать команду. Теперь уже ему самому стало интересно, выйдет ли девочка победителем из этой бойни. А она сражалась словно тигрица. Точно выверенные уколы, сбалансированные удары рукоятью меча. Девочка размахивала клинком так, будто делала это годами, а то и десятилетиями.
Когда весь отряд противника оказался обездвижен, против Ярины выступил командир. Напитанный магией меч, который сам по себе был артефактом, просвистел в сантиметре от шеи девочки. Она выгнулась, почти встав в мостик, немыслимо извернулась и отскочила в сторону.
Бой обещал быть интересным.
Яростно и неотвратимо билась девочка. Не менее яростно дрался командир отряда Свиридовой. Опытный мужчина, сильный боец и искусный фехтовальщик против шестнадцатилетней девчушки. И она не уступала ему ни в чём. Разве что не хватало резерва и выносливости.
Девочка сжала зубы и бросилась на врага. А вот это интересно. Кручёный удар после двухуровневого обманного манёвра. Откуда она знает и тем более умеет применять такие техники?
Противник Ярины пошатнулся, его левая рука висела на тонкой полоске кожи — девочка почти отсекла её. И она бы победила, если бы не подлый удар в спину кинжалом. А нечего было оставлять за спиной живых врагов.
Пётр хмыкнул и наконец отдал команду. Его отряд, состоявший из таких же матёрых вояк, побывавших чуть ли не во всех горячих точках мира, выдвинулся вперёд. Им оставалось пройти около пятидесяти метров, когда раненая девочка что-то закричала, задрав голову к небу.
Брызги дождя стали ей ответом, а сама она вдруг выпрямилась несмотря на кровоточащий бок. Круговой удар, раскрученное тело девочки смазывается от скорости, сталь свистит и светится — оба противника падают на землю с распоротыми брюхами. Пётр крякнул от удивления, а девочка… девочка рухнула на колени рядом с ними.
Она стояла на коленях, опустив голову низко-низко. Дождь смывал с неё кровь и грязь. Девочка стояла. Плечи её дёрнулись раз, другой. И Ярина затряслась. Плачет? Истерика после первого боя?
Ярина Войтова подняла заплаканное лицо к небу, слизнула капли дождя с губ и захохотала.
Пётр Бойко, он же Питбуль, бесстрашный отставной капитан, испытал то самое чувство, которого не испытывал с момента своей первой битвы. Тогда Пётр попал в такую мясорубку, что кошмары преследовали его лет десять, не меньше.
И сейчас ему стало жутко. От этого дикого смеха. Жутко настолько, что захотелось сбежать. Он обернулся к своим людям, заметил тень страха в их глазах и сглотнул. Было что-то потустороннее в этом безумном хохоте маленькой девочки, которая только что одним мечом положила отряд из двадцати человек.
Земля под ногами Питбуля содрогнулась, загудела, будто откуда-то из самой бездны полезло чудовище, запертое под толщей этой самой земли. Вокруг девочки закрутился яростный вихрь. Такой же яростный, как и сама эта странная девочка. Неотвратимый, Неумолимый, Беспощадный.
— Выброс! Стихийный выброс! — выкрикнул Пётр Бойко, сжав рукой непослушное горло. — Отступаем! Живо-живо! Быстрее, пока она не похоронила всех нас!
Бывшие спецназовцы, отставные военные, запакованные в новейшую броню и снаряжённые самыми дорогими артефактами, рванули обратно к горам. Они надеялись, что успеют сбежать от того, что разверзнется сейчас позади них. Кажется, в этот раз они провалят задание.
Но даже страх перед господином оказался не так велик, как страх перед гневом маленькой тонкой девочки, которая выглядела сейчас как богиня войны.
Глава 22
Я хохотала в полный голос, проклиная всех и вся. Истерика? Возможно. Я ведь и вправду решилась призвать Хаос. Но он не откликнулся на мой призыв, а того, что был во мне, не хватило. Зато откликнулась магия рода Войтовых.
Обычно перед переходом на следующий ранг происходят спонтанные стихийные выбросы. Магия сильных родов может расширить источник и меридианы в несколько раз. Вся мощь родовой магии прогрызает в теле новые пути, наполняя каналы чистой энергией. Но при слабом алтаре выброс может оказаться не более чем вспышкой.