Дочь рода

Дереча Екатерина

— Ярина… ты… ты говорила на языке Древних, — отмер он наконец. — И ты сняла блокираторы. Ярина…

— Да, отец? — я усмехнулась, но взгляд остался серьёзным. Сейчас ни много ни мало решалась не только моя судьба, но и судьба нашего Рода. — Ты хотел что-то спросить?

— Нет! Не говори мне ничего! — отец отшатнулся от меня и закрыл уши ладонями. — Я не должен знать ничего о том, как ты это сделала, слышишь?! Никто не должен знать…

— Твоя клятва покровителю заставит тебя рассказать обо всём, да?

Я встала и шагнула ближе. Мой голос стал тягучим

и вязким. Этому я научилась у Максимилиана, когда он применял свой урезанный дар. Голос работал не только из-за дара, из поколения в поколение передавались знания о том, как управлять интонациями, тембром и прочими нюансами.

— А если я скажу тебе, что могу её снять? — теперь мой голос вибрировал низко-низко, так, будто я пытаюсь прочистить горло. — Захочешь ли ты поиграть по своим правилам с этим противником?

— Не вздумай! — вскрикнул Андрей Войтов, глядя на меня с ужасом. Это его так мои жалкие попытки подражать Максу проняли, или действительно боится покровителя? — Это игры не твоего уровня, и даже не моего.

— Я примерно представляю, какой статус должен быть у твоего покровителя. И даже предполагаю, какие ставки он сделал, — продолжила давить я. Мне нужно точно знать, готов ли отец к действиям, или же его всё устраивает.

— Кстати, я слышала твой разговор с ним. Ты обещал сдать меня дознавателям после того, как воспользуешься дарами Хаоса, — делаю ещё один шаг, скользящий, плавный. — Тебе нужен прорицатель, да? Так нужен, что ты решил использовать меня? — повышаю тон, и теперь мой голос звучит резко, словно пощёчина. — Использовать, а потом выкинуть как безродную дворняжку. Поэтому мама вышла из рода и попыталась сбежать?

— Замолчи! — отец тряхнул головой, словно отгоняя наведённый морок. — Ты ничего не понимаешь. Ты ничего не знаешь. И ты делаешь одну ошибку за другой.

Он сдулся, поник и перестал быть похожим на скалу, которой всегда мне казался. Перестал быть незыблемой опорой и стеной, за которую можно было спрятаться в детстве.

— Нам не выстоять против всех, Ярина. А именно это и случится, если мы не будем покорными и послушными.

— Я хочу понимать, во что ты ввязался, — жёстко сказала я, понимая, что оказалась права. Андрей Войтов уже сдался. Он не тот, кто сумеет вывести наш Род из разрухи. — Алтарь сопротивляется. Одна трещина уже есть, скоро появятся другие.

— Ты слишком юна, чтобы понимать…

— Так попробуй! Просто попробуй объяснить мне!

Я кричала. Громко, с жаром и пылом шестнадцатилетней девицы, в теле которой заперта сильная и опытная женщина. Я кричала так, что закладывало в ушах. Я вложила в этот крик всю свою ярость, всю боль, что до сих пор грызли душу и тело. Я кричала, и Слова моего мира загорались ярче, откликаясь на мои эмоции и подсвечивая исчерченные стены, потолок и пол.

— Я молода — это факт, но я не идиотка. Хочешь, чтобы наш Род сгинул? Хочешь похоронить нас всех и лишить Род будущего? Чего ты хочешь, отец?! Чего?!

— Не знаю. Теперь не знаю. Я хотел власти — и получил её. Хотел силы — она у меня есть. Хотел славы — я достаточно повоевал, чтобы получить и её.

Отец растерянно огляделся и пожал плечами. Он не смотрел на меня, просто стоял, склонив голову.

— Я мечтал о спокойной старости, о внуках и процветании Рода, но всё пошло не так. Всё пошло совсем не так, — он вскинул голову и вперил в меня колючий тяжёлый взгляд. — И если ты хочешь узнать причину, то не меня надо спрашивать, а твою мать. Ольга заключила договор, а расплачиваемся мы с тобой. Мы и весь Род…

— Ладно… расскажи, как долго я здесь, и что там наверху происходит, — сжалилась я над отцом, из которого будто вынули стержень и лишили того, что было смыслом его жизни.

От рассказанного я впала в небольшой ступор. Оказывается, я почти двое суток провела под алтарным залом. За это время отец и брат завершили войну с родом Свиридовой. Причём инициатива была именно брата.

Отец готовился к нападению задолго до объявления войны, так что наша армия только ждала отмашки, чтобы выступить. Поэтому, когда Свиридова внезапно объявила нам войну, нужно было всего лишь подождать, когда у неё закончатся боеприпасы. И силы алтаря хватало на полноценную защиту вплоть до второй линии, а моё решение напитать его ни на что особо не повлияло.

Да, неприятно осознавать, что все мои усилия были напрасными. Я уничтожила глушилки и обездвижила большую часть войск, но основное сражение произошло позднее. Именно поэтому отец приказал отступать — у него был готов план.

Уже после того, как я поиграла в войну и чуть не погибла, Николай повёл армию в имение Свиридовой и забрал по праву сильного её земли, когда гвардия сдалась. Сама баронесса успела сбежать вместе с особо приближёнными, а её покровитель не захотел вмешиваться. Судя по оставленным в спешке документам, Свиридова мечтала заполучить шахты, которые находились на границе наших земель, и вместе с ними жилу ронанта.

Коленька неплохо натренировался в виртуальных сражения и буквально ворвался на земли несостоявшейся мачехи, сметая всё на своём пути. По крайней мере, отец был уверен, что именно игры стали причиной такой хорошей подготовки сына. Я же считала иначе, но промолчала.

Раз уж брат решил разыграть карту идиота, я подыграю. Главное, чтобы он не вредил роду, не вступил в Африканскую Коалицию и не продал нас врагам. Остальное — их с отцом отношения. Пусть продолжают проверять границы и мериться силами.

Когда-нибудь наступит день смены Главы, а я постою в стороне и понаблюдаю, чтобы решить, чью сторону занять. Сейчас меня волновало, почему отец оставил меня под огнём артиллерии. Именно это я и спросила, когда он замолчал, изучая надписи на стенах.

— Я не знал, что ты вышла за вторую линию защиты. Когда я активировал купол, думал, что ты вернулась в дом, — отец посмотрел на меня долгим изучающим взглядом.

— Как Глава ты должен был убедиться, что все под защитой алтаря, — упрекнула я его.