Дочь роскоши
Шрифт:
Он толкнул дверь, прошел через заполненный людьми бар и заказал себе шотландское виски, одновременно оглядываясь по сторонам. Он узнал несколько знакомых, кивнул им, но того, кто был ему нужен, здесь не было. Проклятье! Придется опять звонить Филу Гулду и просить его о новой встрече. Старый инспектор непременно хотел знать, почему Дэн все еще копошится на пепелище дела Лэнглуа, а Дэн не знал наверняка, как ему объяснить это. Его карты сейчас были так перепутаны. Он понимал, что у него остается лишь надежда извлечь на поверхность нечто такое, что сможет изменить окончательный сценарий этого дела и доказать, что
Дэн провел рукой по волосам, еще раз обдумывая аргументы, которые все крутились и крутились в его голове после того, как Катрин поведала ему по телефону свои потрясающие откровения. И до сих пор он не мог прийти ни к какой подходящей альтернативе. София никогда бы не призналась и не выбрала бы время для выстрела, если бы не была уверена в фактах. Она ни за что не подставила себя под удар, если бы не была убеждена, что ее жертва необходима. Из-за решимости спасти Робина она запретила своему адвокату по-настоящему защищать ее, это было причиной того, что прекратились все дальнейшие расследования по убийству. Сомнений в этом не было, все очень хорошо – чертовски хорошо! – сочеталось друг с другом. И все же… все же…
Здесь кроется что-то большее. Сам не зная почему, Дэн был уверен в этом. Было ли это лишь желанной мыслью, ибо он хотел, чтобы ради Джулиет все оказалось не так? А может, это было преследовавшим его шестым чувством, благодаря которому он был хорошим полицейским? Дэн не знал.
Единственная ниточка, которая у него была, – это прощальные слова Рэйфа, которые он сказал Джулиет, что «кто-то может оказаться не совсем тем, кем кажется». Дэн надеялся, что Фил Гулд смог бы пролить свет на то, что имел в виду Рэйф. Но Фила здесь нет. Вот проклятье, сегодня на самом деле не мой день. Что ж, придется немного подождать, выпить еще.
Дэн уже собирался бросить все и уехать, как заметил, что в паб входит Фил Гулд. Он дал ему время заказать себе выпивку, а потом подошел к нему:
– Добрый вечер, мистер… Фил.
Фил Гулд надолго приник к своей пинте и глубоко вздохнул, опустив наконец стакан.
– Господи, как мне это было нужно! Добрый вечер. Дэн. Ты случайно не помнишь, как хорошо идет пинта пива после четырехчасового допроса?
– Помню. И после того, как заталкиваешься в этот наполненный дымом приют несправедливости, которую иначе называют офис отдела уголовного розыска, и всего остального.
– У тебя в голосе ностальгические нотки.
– Да, иногда мне кажется, что так оно и есть. Но иногда я вспоминаю, как те ублюдки обошлись со мной.
– У них не было другого выбора, Дэн.
– Тогда ты так не говорил.
– В то время я всей душой стоял за тебя. Возможно, сейчас я стал старше и мудрее. А кстати, как сейчас твоя нога?
– Хорошо. Она больше меня не беспокоит.
– А ты не думал снова поступить на службу?
– После того, как меня благополучно выбросили на помойку в двадцать семь лет? Нет, не думаю.
– Жаль. Я все еще думаю, что ты – полицейский от Бога. Ты всегда был счастлив, когда тебе удавалось распутать дело.
Дэн неловко дернулся, словно эта случайная реплика чересчур близко прошла от его сокровенных мыслей. Но по крайней мере это давало ему зацепку спросить о том, что он хотел узнать.
– Смешно, что ты об этом заговорил, Фил, – непринужденно сказал Дэн. – Помнишь, я рассказывал тебе о Джулиет Лэнглуа, внучке Софии?
– О той милой девушке, которая собиралась сделать тебя снова порядочным человеком? Да, помню. Кстати, она еще это не сделала?
– Нет, и вроде бы не собирается. По-моему, я упустил все возможности, какие у меня были. – Голос его звучал намеренно небрежно, он прятал боль в глубине души, в то же время удивляясь, что при одной только мысли, что он ее больше не увидит, ему станет так плохо. Он не ожидал, что какая-нибудь женщина так затронет его.
– Наверное, ты теряешь хватку, парень, – сердечно сказал Фил – Представительница слабого пола уложила на обе лопатки Дэна Диффена… в это просто трудно поверить. – Он сдавленно фыркнул в свое пиво.
– Хотите верьте, хотите нет. Но это правда, – коротко ответил Дэн. – Но я предпочел бы не говорить о моей личной жизни, мистер Гулд… Фил.
– Вот это мудро.
– Я хочу поговорить о Джулиет. Она виделась с Рэйфом Пирсоном.
Фил Гулд стряхнул пену с усов.
– Господи, Дэн, ты не говорил ей, что я…
– Конечно нет. Она сама раскопала эту связь и пошла на встречу к нему, – солгал он. – Не думаю, что она забралась слишком далеко. Но Рэйф сказал ей нечто забавное. Он сказал ей, чтобы она не всех принимала за чистую монету, поскольку есть такие люди, которые на самом деле не совсем такие, какими кажутся. Вы не знаете, о ком или о чем он мог говорить?
– Черт, конечно нет. Кто-то, кто не такой, как кажется? В этом есть что-то от мелодрамы. Нет, у меня отгадки нет.
– О, ничего страшного. Не думаю, что это так важно.
Они еще поболтали немного, и Дэн купил Филу еще пинту пива. Он ему это должен. Долг совести.
– Мне сегодня надо пораньше уйти, – буднично сказал Дэн. – Предоставляю вам вволю насладиться баром, как обычно.
Фил засмеялся, вытирая усы тыльной стороной руки.
– Мы это заслужили, паренек. Работай как вол, а потом веселись вволю – вот мое кредо. А если хочешь спросить меня, то я посоветую тебе делать то же самое.
– Как это прикажете понимать?
– Устройся опять на работу, Дэн. Что бы ты там ни делал сейчас, ты понапрасну растрачиваешь силы. Ты полицейский до мозга костей и останешься им навсегда. Ну давай, скажи, это ведь замечательная жизнь – признайся.
– А я думал, что вы не можете дождаться пенсии, Фил.
Пожилой полицейский засмеялся.
– О, надо сказать, да! Но когда доходит до этого, то, признаюсь: я боюсь! Иногда ночью я просыпаюсь в холодном поту – и не только потому, что представляю себе все те смущающие речи, что скажет мне шеф при моей отставке. Нет, как хочешь, а я буду скучать по работе. И если бы я смог начать жизнь сначала, я бы не стал раздумывать о другой карьере. Несмотря на все шишки, я бы все равно не смог заниматься чем-то другим – и думаю, что ты просто упрямый дурак, что не признаешься себе в том же. Ну ладно – ты думаешь, что с тобой поступили не так, как должны были. Возможно, у тебя на то есть резон. Но ты был так убит потерей Марианны, что, видимо, не мог правильно воспринимать все вокруг. Я не могу сказать, что виню тебя в этом: если бы что-нибудь случилось с Ди, я, думаю, поступил бы так же. Но нет смысла иметь на них зуб, ты ведь просто вредишь себе.