Дочь теней
Шрифт:
Айлет неуверенно моргнула. Прищурилась в свете луны. Но глаза не обманывали ее. Венатор Террин ехал к ней через мгновения после того, как пропал за вершиной.
Террин, заметив Айлет впереди, остановил кобылицу. Его лицо скрывал капюшон, но Айлет уловила смятение от его духа.
— Милисендис в той стороне, — сухо крикнула она.
Он без слов развернул лошадь и снова пропал за вершиной холма. Только Айлет достигла вершины, она увидела, что Террин едет ей навстречу в ту сторону, откуда они прибыли.
Он отбросил капюшон, повернулся в седле и оглянулся. А потом ошарашено
Если он играл с ней, она не собиралась поддаваться. Мрачно посмотрев на венатора, Айлет проехала мимо него… но вдруг оказалась лицом в обратную сторону, откуда приехала, поднималась, а не спускалась по склону. Она остановилась, растерявшись, как Террин.
Террин, который больше времени думал над проблемой, сказал:
— Тут проклятие.
— Проклятие? — глупо повторила Айлет.
— Да, — Террин указал на пейзаж, который они пересекли, тропа лентой вилась среди озаренных луной полей, пропадая в темном лесу. Вдали черные холмы виднелись на фоне звездного неба. — Видишь точку света на горизонте? Это замок Дюнлок. А теперь оглянись.
Айлет повернулась в седле. Дыхание застряло в горле.
— То же самое.
Такой же вид раскинулся перед ней, словно отражение в большом зеркале. И зеркало мешало увидеть, что на самом деле лежало впереди.
— Кто оставил бы такое проклятие? — спросила она. Задав вопрос, она догадалась, каким был ответ, и пожалела, что выдала свое неведение.
Террин выглядел напыщенно в свете луны.
— Тенью венатора Нейна была Анафема, создающая проклятия. Видимо, это одна из мер защиты, чтобы скрыть заставу от чужих глаз.
Айлет тихо фыркнула. Предосторожность была бессмысленной — Милисендис уже был так далеко, что нужно было знать, где его искать. Она легко пропустила бы его в темноте, если бы не следовала за Террином.
— И как разрушить проклятие?
Венатор снова посмотрел на нее свысока.
— Не знаешь?
Она не удостоила его ответом, вытащила вокос, прижала к губам и заиграла Песнь призыва. От этой песни Ларанта выбралась ближе в ее разуме.
«Охота?» — воодушевилась она.
— Не совсем, — ответила Айлет. — На дороге впереди проклятие. Найди его для меня.
«Я бы лучше поохотилась».
Айлет изменила песню в более сильную вариацию.
— Слушайся меня, Ларанта.
Тяжко вздохнув, ее тень-волк выскользнула из ее разума, появилась на дороге перед ней и тут же прижалась носом к земле, стала вынюхивать следы магии. Она ходила по краю дороги туда-сюда, но не заходила в проклятие сама.
Вскоре она подняла голову и посмотрела на Айлет.
«Тут. Оно… неправильное».
Айлет закончила мелодию, убрала вокос в чехол, ощущая внимательный взгляд Террина. Он не видел Ларанту в облике волка, но отчасти ощущал ее духовное присутствие. Так что ощущал эффективность песни, которую играла Айлет, доказывая, что она могла управлять своей сильной тенью.
Айлет спешилась и бросила поводья Честибора Террину.
— Подержи его, если не сложно, — сказала она.
Он поймал поводья, но не ответил, глаза были щелками серебра.
Айлет поспешила к своей тени-волку.
— Дай мне свое зрение, — сказала она. Тене-свет вспыхнул в ее глазах, и она посмотрела туда же, куда смотрела Ларанта. Даже с теневым зрением было сложно различить мерцающие нити проклятия Анафемы, похожие на музыку, ставшую видимой. Там было что-то не так, как и сказала Ларанта. Проклятие портилось, стало комком магии, и было сложно понять, где оно начиналось, и где заканчивалось.
Проще всего сломать проклятие можно было, отыскав проклятый предмет и разбив его. Одна нить проклятия тянулась в долину, указывая, что предмет был где-то там.
Но как попасть в долину, если проклятие разворачивало ее?
Холодные глаза венатора Террина следили за каждым ее движением, и она не могла ни мешкать, ни проявлять слабость.
Айлет протянула руку к нити проклятия. Она не могла коснуться ее физически, но с силами Ларанты в ней кончик пальца как-то ощущал нить. Словно трепещущую полоску холода в воздухе. Как дрожь резкой ноты вне гармонии.
Айлет следовала за ощущением пальцем, пошла… спиной вперед. Ее шаги были неуверенными, она не видела, куда шла, и ей нужно было двигаться осторожно, иначе она могла упустить нить. Но Ларанта шла на другой стороне, смотрела вперед, и с рукой на спине волка Айлет была увереннее. Она шла, пока Террин и лошади не стали точками на вершине холме, и она смотрела на них. Краем глаза она видела туманный мир, и если бы она огляделась, ее стошнило бы от того, как проклятие пыталось выправиться.
Ее каблук стукнулся обо что-то твердое. Она медленно вдохнула, опустила взгляд и увидела врата. Высокие врата, как в Гилланлуоке. Что важнее, она видела, что нить проклятия была соединена с одной из досок ворот.
— Венатор Нейн не хотел пускать непрошеных гостей, — пробормотала Айлет, осторожно подвинула ладонь туда, где был узел проклятия. Оно быстро рассеивалось, ведь Айлет нашла его. Было много способов, чтобы разрушить такое проклятие, и они бывали опасными. Некоторые проклятия требовали заклинаний. В других просто нужно было уничтожить предмет, ставший сосудом. Судя по какой-то книге, бывали проклятия, которые требовали поцелуев, чтобы их снять, хотя Айлет не была готова поверить в это.
Она склонилась, изучая место, где проклятие было прикреплено к воротам. Если она не ошибалась, там было пятно крови. От него почти ничего не осталось, но Айлет посмотрела теневым зрением и заметила следы того, что было узором. Нейн своей кровью нарисовал печать и закрепил проклятие.
Было просто его убрать. Айлет вытащила нож из ножен и стала срезать печать с дерева. Ей нужно было срезать толстый слой, ведь кровь, хоть она и смылась со временем, проникла глубоко. Было бы просто отломать доску и разбить ее, но тогда придется потом искать доску, чтобы чинить врата. И она продолжила скрести дерево. Нож впивался все глубже.
Проклятие вдруг разорвалось. Нити магии свернулись и растаяли с нескладным гулом чаропесни. Пейзаж вокруг нее тут же стал чистым под светом луны. Айлет огляделась и поняла, что спустилась в узкую каменистую долину с несколькими соснами, прерывающими мрачный пейзаж. За вратами стояла застава с высокими стенами, сторожевая вышка тянулась на три этажа в небо.