Дочь теней
Шрифт:
Айлет скривилась, но стиснула зубы. Сколько раз она просила пустить ее на охоту, чтобы доказать свои способности? Она уже не была новичком. Она была венатрикс — охотницей на тени, обученной и готовой.
И Холлис не было, когда пристав прибыл с вестью о захваченной тенью собаке. Она была на другой охоте, могла вернуться через недели. А собака, уже убившая одного человека, могла убить снова. С этим нужно было разобраться.
Айлет крепче сжала луку седла. Может, этого шанса она и ждала. Она затенила взгляд, посмотрела
— Может, Холлис увидит, что я готова работать сама. Может, даст мне представиться Золотому принцу.
Слова сорвались с ее губ шепотом, таким тихим, что чувствительные уши лошади даже не дрогнули от звука. Но она покраснела, огляделась, словно кто-то в полях вокруг нее мог ее услышать, а то и посмеяться над ней, представляющей одобрение принца.
А почему нет? Айлет села прямее в седле, вдохнула носом. Может, она была дерзкой. Но если она не попробует, никогда не узнает. Она застрянет тут, в этом поселении до конца жизни, так и не раскрыв все свои способности.
Она представила себя в новой форме с сияющими пряжками. Плащ без пятен от долгих лет использования драматично развевался за ней, пока она шла по залу с колоннами к основанию высокого пьедестала, на котором стоял трон. Фигура на троне… ее разум не мог его представить, но Золотой принц, наследник королевства из пророчества, не мог не быть поразительным, золотым и сияющим. Она отсалютует ему рукой со скорпионой, поклянется служить, и он протянет правую руку и скажет…
Ее воображение с болью остановилось. Что он скажет? Наверное, что-то вроде: «Так что у вас за заслуги?».
Айлет жевала щеку изнутри, тряхнула головой и сосредоточилась на пейзаже вокруг себя. Глупые мечты. И, пока она не притащит захваченную тенью собаку, она никуда не отправится.
Пора было сосредоточиться на деле.
По словам мельника, дом впереди принадлежал фермеру Малгеру. Это было крепкое здание из местного камня, крыша была со свежей соломой. Несколько больших сараев стояли за домом, тоже из камня. Фермер Малгер неплохо жил.
Пока собака, захваченная тенью, не порвала ему глотку пять ночей назад.
Айлет разглядывала золотистые поля, почти готовые для сбора урожая. Прикрыв глаза рукой, она смотрела на ровные ряды посевов, пытаясь заметить следы. Фермер Малгер погиб на одном из своих полей и… Ах! Вот. Тело фермера унесли, но следы борьбы остались — колосья были сломаны и примяты.
Айлет спешилась и привязала лошадь к столбику ограды.
— Я быстро вернусь, Честибор, — шепнула она коню. Он терпеливо посмотрел на нее, и она потрепала его широкую щеку, перелезла через ограду и прошла в море колосьев.
Что-то пошевелилось в ней. Она приближалась к месту на поле, где произошло убийство, и что-то темное двигалось в ее душе, рвалось в путах.
«Охота, — прорычал голос в ее голове. — Охота, охота».
— Скоро, — ответила Айлет, но мыслями, а не смертным ртом.
Ветер, солнце и дождь уже стерли кровь мертвеца. Айлет стояла на месте недавней смерти, разглядывала сломанные колосья внимательным ярким взглядом, насторожившись. Ее смертные ощущения… и другие ощущения были насторожены.
«Я ощущаю запах тени», — сказал голос в ее голове.
Айлет в это время вдохнула и поверила, что тоже ощутила запах. Хотя это было неправильно. Не смертные ощущения обжигали ее кровь и кости, а теневые — восприятие духа. В своем разуме она почти видела то, чего там уже не было. Она почти видела фантом тела Малгера, лежащего там и пытающегося дышать с разорванным горлом, кровь лилась из артерий и пропитывала землю.
Она ощущала запах отчаяния души Малгера. Страх. И… что за другой запах?
Айлет присела и коснулась сломанных колосьев, где их придавило упавшее тело. Она глубоко вдохнула, закрыла глаза, позволяя сильным чувствам работать. Что это было? Страх, отчаяние и…
— Вина? — прошептала она.
Ее глаза открылись. Она хмуро глядела на примятый ячмень, у которого сидела. Она выпрямилась, села на пятки и оглядела одинокое поле.
«Тень! Тень!» — рычал голос в ней.
Да, она ощущала слабый след темного духа. Но этого не хватало, чтобы пойти за ним.
Пока она обдумывала варианты, пальцы правой руки почти бессознательно двигались к одним из трех ножен на поясе. Она приняла решение, встала и вытащила оружие. Оружие было необычным — не кинжал или дубинка. Это был ее вокос — двойная трубка из животной кости. Древний инструмент, чуть пожелтевший от времени, но отполированный и все еще идеально звучащий.
Айлет быстро раскрыла головы трубки так, чтобы они тянулись как V от части, что вставлялась в рот. Она глубоко вдохнула животом и подула. Зазвучал гул, голос погрузился в ее душу как корни могучего дерева, извиваясь, впиваясь в почву и камни.
Пальцы правой ладони легко двигались по пяти отверстиям флейты, играя мелодию — Призыв. Сильная чаропесня лилась в воздух, извиваясь переливами, а потом взрываясь вспышкой дикой музыки. Смертные уши это не слышали. Музыка была для мира духов.
Айлет закрыла глаза и сосредоточилась, пока играла, но не на смертном мире вокруг нее, а на мире духов. Мире ее разума. Там не было полей, домика фермера. В этом царстве были высокие темные сосны, бросали длинные тени от ярких лучей солнца.
Песнь Призыва окружала ее, а потом понеслась по лесу в разуме. В ответ на зов тени сосен извивались, становились плотнее, превратились в фигуру с густым полночным мехом. Красные глаза глядели на Айлет, вспыхивая, как недавно зажженные угли.
«Пусти меня. Пусти меня охотиться», — потребовал рычащий голос.