Дочь вне миров
Шрифт:
Листья цветка нежно свернулись, как животное, готовящееся ко сну. Я подумала, не наложил ли он на них какое-то защитное заклинание, чтобы защитить их от холода. Мои зубы стучали.
И вот, наконец, дверь открылась. Меня так резко тряхнуло, что спина завизжала.
Максантарий стоял в дверях.
— Ты выглядишь замерзшей, — сказал он как ни в чем не бывало.
— Да.
Я не видела смысла отрицать это.
— Ты собираешься куда-нибудь идти?
— Мне некуда.
Я попыталась звучать очень жалко.
Он вздохнул.
— Полагаю,
Я не понимала, что все это значит, за исключением важной части. Я поднялась на ноги, слегка вздрогнув, когда моя спина выпрямилась, и подарил Максантариусу свою самую очаровательную, благодарную улыбку. — Спасибо, Макс-ан-тар-и-ас.
Я была очень горда собой за то, что правильно связала все эти слоги вслух.
Он закатил глаза и отступил в сторону, придержав для меня дверь.
— Макс, пожалуйста. Иначе мы потратили бы полжизни, произнося это нелепое имя.
Слава богам.
***
Я никогда не видела так много вещей, упакованных в такое маленькое пространство.
Я шагнула в дверь и тут же остановилась. Потребовалось ощутимое усилие, чтобы у меня не отвисла челюсть. Мои глаза даже не знали, куда смотреть в первую очередь.
Дом Макса был крошечным, но каждая стена — каждая — была увешана полками с безделушками, инструментами, произведениями искусства, скульптурами и маленькими странными жужжащими металлическими штучками. Одна полка была полностью посвящена винным бутылкам самых разных размеров, форм, цветов и типов. Пол покрывали четыре разных ковра, все они накладывались друг на друга под разными углами, каждый разного цвета и текстуры.
Камин заливал все это мерцающим оранжевым светом, отражаясь от маленьких металлических маятников и любопытных кружащихся устройств. Кушетка и два кресла стояли у огня — ни одно не подходило друг к другу, а обеденный стол с пятью стульями разных стилей занимал середину комнаты. За углом я мельком увидел маленькую кухню и узкий коридор с несколькими закрытыми дверями.
— Все это очень полезные и важные вещи, — сказал Макс несколько защищаясь, словно увидел, как у меня расширились глаза, когда я вошла.
Я кивнула. Конечно.
Не было ничего большего, чем огромное минималистское поместье Эсмариса. По крайней мере, здесь было чисто. Захламлено, но чисто.
— Ты голодная?
Макс исчез на кухне. Словно отвечая за меня, мой желудок заурчал.
— Да.
Он вышел с тарелкой супа и чашкой чая, которую поставил на стол, жестом приглашая меня сесть. Я так и сделала, а он рухнул на стул напротив меня. Он наполнил почти пустой бокал
Я фыркнула. Суп, который дал мне Макс, отличался от всего, что я когда-либо ела раньше, — он был более густым и тяжелым от все еще незнакомого запаха океана. Я бы вдохнула его, даже если бы это было отвратительно, но это было хорошо. Пряно, но хорошо.
— Спасибо. — Я была так голодна, что едва вспомнила, что бы сказать это.
Макс облокотился на стол, подперев подбородок костяшками пальцев и молча наблюдая за мной. Я вернула ему взгляд, осторожно посматривая на него между укусами.
Он был моложе, чем я могла ожидать. Возможно, за двадцать, хотя в его выражении лица была определенная резкость и наблюдательность, из-за которых он казался старше. Высокие скулы обливались мерцающим светом костра. Плоский, прямой нос. Изящные, вздернутые глаза под гладкими веками, которые только подчеркивали их нервирующую мутную синеву. Вблизи они выглядели еще более странно. Я знала старика в Трелл, у которого была катаракта, похожая на эти, хотя, конечно, не такого ярко-синего цвета. Но почему-то я сомневался, что у Макса проблемы со зрением. Его взгляд казался слишком неторопливым, слишком пронзительным для этого.
— Итак, — сказал он наконец, — Ты из…?
— Трелл.
— А сколько тебе лет?
— Два-десять… — я слишком поздно поняла свою ошибку и поправилась. — Двадцать один.
— Двадцать один, — повторил он себе под нос, качая головой, — как будто это был нелепый ответ. — Ученичество завершается в восемнадцать. Ты понимаешь, насколько странна вся эта ситуация?
Я пыталась не показать Максу, что я не понимаю, но, видимо, у меня этого не получилось, потому что он добавил:
— Странно. Необычно.
— Довольно.
— Чтобы было ясно, все это очень, очень странно.
— Нура сказала мне, что я не могу вступить в Ордены без обучения. Хотя я слишком стара.
Я не стала скрывать своего раздражения.
На губах Макса мелькнула ухмылка.
— Я рад, что у тебя хватило здравого смысла разочароваться в этой бюрократической глупости.
— Я пришла сюда не для того, чтобы меня отправили обратно.
— Сюда, в Ару, или сюда, в мой дом?
— В обоб
Он издал смешок, словно этот ответ был просто забавной шуткой, и допил свой бокал вина. Налил другой.
— Прости, как грубо с моей стороны. — Он поднял бутылку. — Хочешь немного?
— Нет, спасибо. — Мой взгляд метнулся к стенам и пустым винным бутылкам на одной из полок.
Отмечено.
Но мне нужно больше информации об этом человеке, если я хочу понять, чего он хочет. Если бы я собиралась выяснить, как сделать себя бесценной.
Я отложила ложку и сделала глоток чая. Даже это было пряно, заставляя мой нос гореть.