Дочь воина, или Кадеты не сдаются
Шрифт:
— Да… — Правда, вкус омлета я едва ли уловила.
— Кофе, — напомнил Эдвард и выпрямился.
Зазвонил телефон. Подхватив переговорник, Эд стремительно вышел из кухни. Едва он скрылся в дверном проеме, Микаэлла подалась вперед с жадностью оголодавшего удава и прошипела:
— Это что сейчас было?!
Смущенно пожав плечами, я решила, что самое разумное в данной ситуации — сказать следующее:
— Не знаю…
— Что? — Мика чуть ли на стол не взгромоздилась. — Что между вами двумя?! Я же вижу, как он на тебя смотрит!
Подругам врать нехорошо, но тут такое дело, что рассказывать подобное еще более некрасиво, и я соврала:
— Не помню… Ничего не помню…
И все бы ничего, но тут от дверей послышалось:
— Да неужели?
Густо краснея, я попыталась глотнуть кофе. Обожглась, едва не расплескав, почти уронила чашку на стол. Эдвард, стремительный и быстрый, успел подхватить ее, и кофе не пролился на меня же. Но лучше бы пролился, хоть был бы повод сбежать из-под пристального внимания голубоглазой семейки.
— Кир, — Эдвард присел на корточки, и рука его от чашки плавно двинулась к моей руке, — а ты совсем ничего не помнишь?
— Нет. — Но ладонь отдернула.
— Совсем-совсем ничего? — Его голос приобрел низкие вибрирующие нотки.
— Нет!
Я вскочила, стул за моей спиной грохнулся бы, но Эд его перехватил. Хитро улыбаясь, медленно поднялся, вернул стул на место, и все это не отрывая от меня насмешливого взгляда.
— Ну-ну, — загадочно произнес он, и снова оставил нас с Микой наедине.
Мы прислушивались к удаляющимся шагам ровно до тех пор, пока они еще были слышны, а после Микаэлла пошла в наступление:
— Последнее, что я помню, это как ты потребовала принести полотенце!
— Вместо этого ты почему-то пошла на кухню, — напомнила я.
— Пить хотелось. — Мика нахмурилась.
— А что произошло потом?
Подруга покраснела и прошептала:
— Эд в свою майку одел, перекинул через плечо и унес в спальню… И только голова коснулась подушки, я вырубилась… А ты что помнишь?
— Я?.. Эд пришел… майку надел… унес спать… — как бы и не совсем соврала.
Но Мика что-то заподозрила. Взгляд пристальный, на лице хитрющее выражение, и вопрос такой, с подковыркой:
— Ки-и-ир, а ты правда мне все рассказала?
Молча киваю, но, чтобы выглядело достоверно, решила добавить:
— Все что помню…
Мы постояли немного, потом Мика предложила:
— Валим!
— Ты просто читаешь мои мысли!
— Ага, пошли нашу одежду искать.
Одежду мы нашли быстро… все, кроме моего нижнего белья. Правда, я про трусики Мике ничего не сказала, и мы как бы искали только лиф. Даже домработницу приобщили к поискам, но тщетно. Микину одежду нашли всю, а вот мою… и даже чулочков не было!
— Так! — Микаэлла встала посреди коридора. — Я иду искать в гостевой, а ты, Кир, топай в комнату к Эду. Если он тебе свою майку дал, может, ты там переодевалась.
— Сама туда иди! — возмутилась я.
— Мне нельзя, — сокрушенно призналась подруга.
— Это еще почему?
— Там для моей попы весьма травмоопасная ситуация. Топай давай, нам еще в универ надо.
Она исчезла в следующей комнате, а мне пришлось стучаться к Эдварду…
— Эд, можно войти? — Я еще раз постучала в дверь.
Раздался тихий смех и прозвучало спокойное:
— Ну, входи.
И сразу расхотелось мне в поисках утраченного участвовать. Стою перед дверью, вспоминаю вчерашнее и осознаю, что лучше мне так отсюда сматываться.
— Киран, хватит под дверью стоять, у меня твои трусики.
Вот после этих слов я решительно сделала шаг назад и вообще решила тихо-мирно уйти, но… куда ж я пойду в таком одеянии?! Решив делать вид, что я ничего о вчерашнем не помню, осторожно открыла дверь, снова разглядывая собственные пальчики на ногах, несмело вошла…
— Ки-и-ир. — От этого голоса у меня все внутри дрожать начинало.
За это утро я уже изучила вид своих босых ног во всех подробностях и, стараясь думать о ноготке на маленьком пальчике, который следовало бы получше подкрасить, заикаясь, попросила:
— В-в-верните мне одежду, пожалуйста… вот.
В ответ веселое:
— Двери закрой.
Я закрыла. Едва отпустила ручку, в механизме что-то щелкнуло. Забыв о любовании полом, стремительно развернулась к двери, попыталась открыть и в результате поняла, что…
— Заперто!
— Ага, — с энтузиазмом согласился Эдвард, — я поставил на режим запора изнутри.
— И как открыть? — не поворачиваясь к собеседнику, спросила я.
— Все очень просто, — тихий смех, — нужно вежливо попросить об этом хозяина квартиры.
Развернувшись, взглянула на хозяина квартиры. Едва наши глаза встретились, Эд снова сказал:
— Привет.
Чувствую, как густо краснею, и с разговорами оно как-то опять не получалось.
— Поговорим? — предложил Эдвард и… достал из кармана мои собственные черные ажурные трусики.
А мне казалось, что краснеть уже больше некуда!
— Молчишь? — Невероятно притягательный парень, в синих джинсах и черной облегающей его мускулистый торс майке, с совершенно хулиганским выражением на лице извлек из ящика письменного стола еще и лифчик, а следом даже чулки. И все это горкой сложил, а вот трусики продолжал держать в руке.
Странно и как-то волнующе было видеть свое белье в его ладонях. Я снова покраснела.
— Ки-и-ир, — Эд с улыбкой смотрел на меня, — прекращай смущаться.