Дочь волшебника
Шрифт:
— Ты, парень, либо тупой, либо совсем безмозглый. Ты разве не знаешь, что из этого леса никто не выходит живым?
— Вот и ты не выйдешь, — сказал третий с издевкой таким низким и хриплым голосом, что она едва поняла его слова. Но все же она разобрала их достаточно хорошо, и кровь застыла у нее в жилах, потому что слова эти были так же неприятны, как и его худое лицо грызуна и жестокие глаза.
— Я… не хотела сделать ничего дурного, сэр. — Уиллоу облизала губы, стараясь сдержать слезы боли, которую причиняла врезавшаяся в тело веревка. — Я только… проезжал мимо. Если вы меня отпустите…
— Отпустим? Ха! С какой стати мы должны отпустить тебя? — Фыркнул худощавый, который держал веревку, но вдруг Чернонобородый прищурил свои карие, как навоз глаза, и стал рассматривать ее внимательнее.
— Так, так, в этом мальчишке есть что-то странное, — пробормотал он, когда его безжалостный взгляд перешел с бледного лица Уиллоу на ее туго стянутое веревкой туловище. Тут она поняла, что веревка выделила рельеф ее груди, контур которой проступил под накидкой. У нее заколотилось сердце, когда Чернобородый со свирепой улыбкой схватил лошадь под уздцы.
— Сними-ка веревку, Лайам. Похоже, мы поймали больше, чем ожидали.
— Что ты имеешь в виду? — Грызун тоже подъехал поближе, чтобы лучше рассмотреть ее, но как только он сделал это, Чернобородый сорвал с головы девушки шапку, и ее яркие прекрасные волосы упали на грязно-коричневую накидку.
— Девчонка? — Лайам слез с коня, по-прежнему держа веревку. Он свистнул и пошел вперед. Не предупреждая, дернул за веревку, и Уиллоу беспомощно свалилась с лошади.
Тяжело дыша, она оказалась вдруг в центре группы. Лайам развязал веревку.
— Давай-ка снимем эту накидку да посмотрим, насколько ты хороша, леди, — приказал Чернобородый, но когда он потянулся к ней, Уиллоу заговорила жестким уверенным тоном:
— Если прикоснешься ко мне, умрешь.
Тот на мгновение остолбенел, разинув рот. Затем откинул темные сальные волосы.
— И что ты хочешь этим сказать?
Уиллоу вздохнула. Она заставила себя посмотреть в эти жестокие лица, переводя взгляд с одного на другое. Девушка не знала, кто они, но знала, что это за люди. Их рваная одежда, откормленные лошади и грубые манеры сказали ей все, что нужно. Разбойники. Жестокие люди, которые жили, как звери, убивая и грабя шайками, не признавая никакого закона, кроме своего собственного.
— Я нахожусь здесь по заданию Лиши-колдуньи, — сказала она спокойно, как могла. — Если вы причините мне вред или задержите, она отомстит вам.
Она замерла, пока они таращили на нее глаза. Мужчины медленно обменялись взглядами.
Чернобородый первый встряхнул головой.
— Думаю, ты врешь, леди. Чем докажешь?
— Вы получите все необходимые доказательства, когда Лиша обратит вас в камень, — ответила она веско и сурово посмотрела на него. — Вы и так уже задержали меня. Если вам дороги ваши жизни…
— Слушайте, давайте отвезем ее к Идрику, пусть он разбирается. — Пронзительные блестящие глазки Грызуна бегали по ней. — У Идрика Ужасного есть правило: все, кто проезжает через его лес, должны заплатить ему пошлину. Всякий, кого мы найдем в лесу, должен быть доставлен к нему, чтобы он решил, какая будет пошлина.
— Но Лиша — колдунья…
— Уж. лучше я буду иметь дело с разгневанной колдуньей, чем с Идриком, когда он рассержен! — Худощавый схватил ее за волосы. — А ну, идем со мной.
Уиллоу обуял ужас, когда он потащил ее к своему коню. Она попыталась вырваться из рук разбойника, но тот вдруг подтолкнул ее к коню с такой силой, что она упала в грязь. Пока остальные разбойники смеялись, он нагнулся, чтобы поднять ее. В этот момент Уиллоу схватила пригоршню грязи и швырнула в лицо бандита. Худощавый завопил, когда грязь заслепила ему глаза, а Уиллоу вскочила быстрее молнии и выхватила меч у него из ножен.
— Не подходить, — приказала она, кружась, чтобы видеть их всех. Она покачивала мечом в руке, глядя на врагов.
Когда Чернобородый и Грызун вытащили свои мечи и стали медленно приближаться к ней, Уиллоу не дрогнула. Лайам, пошатываясь, пошел к кустам, ругаясь и пытаясь прочистить глаза.
— Ты совершила ошибку, девушка, — пробормотал Чернобородый. — Сама напросилась.
— Женщина ты или нет, мы порежем тебя на куски, а потом отнесем к Идрику, — прорычал Грызун.
Когда они одновременно кинулись на нее, Уиллоу взмахнула мечом. Она отчаянно парировала удар Чернобородого, затем метнулась в сторону, чтобы ударить Грызуна. Ее меч окрасил кровью его руку, но в грудь не попал; она вела с ними обоими бой не на жизнь, а на смерть, стараясь удерживать их на расстоянии и при малейшей возможности наносить удары.
Хотя она была хорошо обучена, но ее противниками были бывшие солдаты, ставшие грабителями. Они прошли через множество боев — боев против мужчин более крупных и сильных, чем она. Она обладала ловкостью и быстротой, но знала, что в длительном бою против двоих долго не выдержит. Ей нужно ранить или убить одного из них, чтобы направить все свои силы против оставшегося — и она могла лишь молиться о том, чтобы Лайам как можно дольше не смог прийти в себя и не вступил в драку.
Внезапно Чернобородый прыгнул вперед и сделал опасный выпад, достав ее плечо, и она почувствовала, как тело опалил горячий огонь. Затем она ощутила струйку теплой крови.
На мгновение мир закружился, но Уиллоу лишь крепче сжала меч, несмотря на обжигающую боль в плече, и отразила еще один опасный удар.
— Попалась! — возликовал Грызун, и тут раздался свистящий звук и громкий стук копыт. Она взглянула вверх и увидела нечто, похожее на опускающееся темное облако. Из ее горла вырвался крик, когда Чернобородый ринулся на нее, делая выпад мечом… еще один…
Его полный боли вопль еще долго отзывался эхом в лесу после того, как он упал замертво. Черноглазый воин на коне, срубив Чернобородого одним ударом, выпрыгнул из седла и приземлился точно между Уиллоу и вторым разбойником, но прежде чем девушка увидела решительное лицо Блейна из Кендрика, его глаза встретились с глазами противника, и в них сквозила смертельная угроза.