Дочери Дагестана
Шрифт:
Много в Табасаране крепостей – в Гумейди, Дарваге, Зиле, Ерси, Хели-Пенджи, Дюбеке и в Хучни.
Построенная несколько сот лет назад, Хучнинская крепость и до сегодняшнего дня не потеряла своей величественности: длина ее стен – 200 метров, толщина – 2 метра и высота – 8 метров. В стенах имеется до 20 амбразур и два входа, один из которых в последнее время забит наглухо камнями. Сооружение, к сожалению, заброшено.
Внутри крепости на площади 400 кв. метров растут несколько деревьев алычи, грецкого ореха, фундука, по стенам расползлись хмель и дикий виноград.
О происхождении этой крепости – в народе ее называют Крепостью семи братьев и одной сестры – рассказывают разные легенды и предания.
Вот одно из них. В Хучни жил мастер-каменщик по имени Аслан. Было у него семь сыновей и одна дочь. Сыновья – великаны. К примеру, чтобы сшить им чарыки, не хватало шкур нескольких буйволов.
Услыхал о них правитель Хучни Рустам-хан. Призвал к себе и говорит: «Город наш охраняется горами со всех сторон. Только с севера открыта дорога врагам. Сумеете ли построить крепость?»
Братья потребовали 7 буйволов, 7 быков, 77 баранов и обещали за 2 месяца выполнить приказ хана. Так и случилось. Довольный хан и джамаат Хучни подарили братьям земли вокруг крепости. Братья по очереди несли дозор, а сестра готовила им еду.
О красоте девушки Хуру-Бике по округе разнеслась молва. Много женихов сваталось, но не добилось ее руки. Не хотела Хуру-Бике расставаться с братьями.
Но вот на Дагестан напали персы, вел их полководец Юсуф-паша. Остановился в местности Хербе-Гуран. Сам отправился в разведку. Вдруг выстрел – дырка на папахе. Еще выстрел – еще дырка. Оказывается, стреляла сестра братьев. Не хотела она убивать Юсуф-пашу, решила только напугать, потому что он был несказанно красив.
Полководец увидел Хуру-Бике, когда она набирала воду. Долго любовался ею, день и ночь думал о красавице. Затем призвал колдунью, и та обещала уладить все в три дня. И действительно, колдунье удалось убедить девушку в том, что Юсуф-паша полюбил ее и хочет перейти на их сторону, а девушка должна залить ружья своих братьев рассолом. Так и сделала ослепленная любовью к чужеземцу Хуру-Бике.
На следующий день начался штурм крепости. Но что это? Ружья молчат. Поняла Хуру-Бике коварство старухи и свою измену. Бросилась в ноги братьям, рассказала все. Сели братья на коней, бросились вниз, пересекли Рубасчай и скрылись в лесу. Враги захватили крепость. Пришла в себя девушка и кинулась душить колдунью. Но было поздно.
Юсуф-паша, говорят, сказал: «Если предала братьев, то меня, чужеземца, подавно предашь», – и приказал убить ее. Схватили девушку и бросили в пропасть.
Прошли годы, столетия. Над тем местом, куда бросили отступницу, вырос каменный холм. И место это в народе стало считаться проклятым. Каждый прохожий бросал на холм семь камешков и семь раз произносил проклятие.
Лес на крутом правом берегу Рубасчая, куда скрылись братья-герои, много сделавшие для защиты Табасарана от иноземных захватчиков, с тех пор считают священным.
Шамхал любовался…
У кафыркумухца Мирзы была прекрасная лошадь. Она понравилась шамхалу, но он никак не мог заполучить ее и пошел на хитрость. Отправил Мирзу в дальние края с каким-то поручением. В письме, которое вез кафыркумухец, говорилось, что посланца, то есть Мирзу, надо непременно убить.
Кафыр-Кумух. Дворец шамхала
Каким-то чудом ему удалось спастись. Ничего не подозревая, он вернулся в родной аул, но увидел лишь развалины своей сакли. Нукеры шамхала увели и его коня.
Мирза подался в абреки, чтобы отомстить вероломным людям. С ним в горы ушла и его возлюбленная – дочь шамхала Патимат. Долго жили влюбленные на свободе, но однажды с помощью изменника они были схвачены.
И вот, повествует народное предание, отец придумал для своей дочери и Мирзы страшную смерть. По его приказу привезли дрова и сложили у подножия скалы Кала в Кафыр-Кумухе. (Это там, где ныне проходит железная дорога). Дрова подожгли, а возлюбленных столкнули в пылающий огонь. С крыши своего дворца шамхал любовался этим диким зрелищем.
От Ахульго до Гуниба
В историко-документальной книге «Шамиль» Петр Павленко среди других героев отметил имя одной женщины такими словами:
«Зайнаб, жена бессменного имамова дипломата и, так сказать, статс-секретаря по иностранным делам, сражалась во главе группы мюридов».
Мне было нетрудно угадать, что речь шла о жене знаменитого чиркейца Юнуса. Факт сам по себе замечательный. Но в отношении Зайнаб была одна закавыка, мимо которой я никак не мог пройти. Павленко написал, что героиня была таткой по национальности.
Получалось, что Юнус, храбрец из храбрецов, друг и советник Шамиля, был обручен с иудейкой Зайнаб? Как это могло случиться? Где они могли встретиться?
Сразу возникает еще один вопрос. Неужели среди аварок Чиркея славный Юнус не мог найти себе спутницу жизни? Неужели только беспредельная храбрость Зайнаб приковала цепями к себе чиркейца?
Эти и другие вопросы возникали у меня, ответы на которые я не мог найти до одного случая.
Было это более 50 лет назад. Тогда на площади моего города еще мозолила глаза обезглавленная громадина Андреевского военного собора. Впритык к нему стоял газетный киоск, где торговал мой добрый знакомый Исай Ильясов. Однажды он с одним из покупателей заговорил на аварском языке.
– Откуда Вы родом? – спросил я Ильясова.
– Из Чиркея, – отвечал он.
Это было удивительно. Тат – и вдруг родом из аварского аула? По моей просьбе Ильясов рассказал следующее:
– Родился я в Чиркее в 1888 году. Мои предки – выходцы из селения Маджалис. Пятьсот лет назад многие таты покинули этот населенный пункт и подались кто в Хунзах и Хаджалмахи, а кто в Унцукуль и Гергебиль. В районе Аракани, говорят, было восемь татских аулов. Наш тухум остановил свой выбор на Чиркее. Жители этого аула давали сырье, а мы выделывали кожу. Стороны были довольны друг другом. В ауле мы не носили оружия, но, отправляясь, например, в Темир-Хан-Шуру, брали кинжалы. Во время Кавказской войны Шамиль отправил моего дедушку Рахмана в Грузию за покупками. Рахман выполнил поручение имама честь честью, за что получил коня и другие подарки. После этого случая сильно возрос авторитет нашего тухума. Когда началась революция, мы перебрались в Темир-Хан-Шуру…