Дочери Лалады. (Книга 3). Навь и Явь

Инош Алана

– Прости, хозяюшка, что напачкала тебе тут, – криво усмехнулась Светолика, кусая губы от боли. – Это молния в меня угодила, вот кожа и лопнула. Сама удивляюсь, каким чудом я осталась жива. Видно, всё-таки кинжал беду отвёл…

Свентава быстро справилась с первым испугом. Она расторопно принесла тазик с водой и кусок чистого полотна, обмыла ноги княжны и перевязала. Вода в посудине тут же покраснела, а на полосках ткани, туго наматываемых ловкими пальцами Свентавы, проступили пятна. Губы женщины беззвучно шевелились, и по их движению Светолика узнала заговор на остановку крови. Повязки стянули ноги панцирем, боль жгуче билась и стучала, но тепло, струившееся из пальцев женщины, прогоняло её. Светолика наклонилась вперёд, а Свентава настороженно подняла голову,

и их губы очутились в волнующей близости, разделённые только прослойкой из тёплого дыхания… Впрочем, рядом крутилась любопытная Зденка, и княжна с улыбкой откинулась назад, втайне наслаждаясь смущением Свентавы.

Переодевшись в гостеприимно поднесённые ей рубашку и портки главы семейства, Светолика устроилась на печной лежанке.

– Оставайся у нас, госпожа, пока твои ноги не заживут, – предложила Свентава. И, покачав головой, добавила: – Ох, как же ты шла-то?! Страшно представить… А всё из-за Зденки… Право же, не стоило такую боль терпеть, её до дома провожая!

– Да ничего, – улыбнулась княжна, удобно располагая многострадальные ноги на подушке, заботливо подложенной Свентавой. – Идти мне нетрудно было, кинжал на время боль снял.

Вскоре из кузни пришла Мечата с двумя старшими дочерьми. Её пепельно-русая коса развернулась и повисла, когда оружейница с поклоном сняла шапку; белокурые и светлоглазые дочери-кошки также поклонились гостье, которая всё-таки кое-как слезла с печки, несмотря на уговоры Свентавы не беспокоить ноги передвижениями. Узнав, что младшенькая опять посеяла кольцо, Мечата вздохнула:

– Ох и разинюшка же ты, Зденка. Ладно, не тужи, найдём.

Ругать дочку она не стала. В её глазах точь-в-точь такого же болотно-зелёного цвета тихо светилась ласка, большая рабочая рука тяжело скользнула по головке Зденки и шутливо подёргала за косичку, а та уже взахлёб рассказывала о своём приключении в грозу и о том, как в Светолику попала молния.

– Ну надо же, – озадаченно молвила Мечата. – Похоже, лишь чудом ты осталась жива, госпожа. А за Зденку признательна я тебе безмерно… Мы только рады будем, ежели ты погостишь у нас. Оставайся столько, сколько будет необходимо, наш дом – твой дом.

– Благодарствую на гостеприимстве, – кивнула Светолика. – Надолго я вас не обременю, раны заживут уже к завтрашнему вечеру, а может, и скорее: то заслуга исцеляющих рук твоей прекрасной супруги.

И снова, будто тень от стремительно плывущего облака в солнечный день, на лице Свентавы промелькнуло смущение. На ужин она подала пшённую кашу с кусочками куриного мяса, пирожки с земляникой и кисель с молоком. Вечерняя трапеза легла и в желудок, и на душу княжны тёплым и добрым грузом, а на печке она вновь унеслась мыслями в тот светлый уголок, где качались ивы и сверкала река, а всезнающие глаза Нэи видели её насквозь. Лениво поскрипывал сверчок, по полу ползло пятно лунного света, а Светолике думалось: а может, всё это – сон почившего Рода? «Может, трава, луна, сосны и реки, люди с их чувствами и метаниями – всё это лишь снится ушедшему на покой богу, а мы думаем, что это происходит с нами на самом деле», – плыло в её отягощённой новыми знаниями голове.

Кто-то маленький и вёрткий карабкался на печку.

– Госпожа Светолика… Можно к тебе? – послышался шёпот Зденки.

– Иди сюда, малявка, – шепнула в ответ княжна, приподнимая руку, чтобы девочка могла устроиться рядышком.

Пыхтя и сопя, та тёмным колобком с косичкой подкатилась к ней под бок. Некоторое время они вместе слушали стрекот ночи, а потом Зденка чуть слышно спросила:

– А тебе больно было, когда молонья в тебя ударила, госпожа?

– Нет, моя хорошая, не больно, – ответила княжна даже не вполголоса, а в его четвертинку. – Я… как бы это сказать… уснула.

Зденка поворочалась, шмыгнула носом, утерла его пальцем.

– Уснула?

А тебе что-нибудь снилось?

– Ага… Дивный сон, – дохнула ей в макушку Светолика. – Чудесное место: чистое небо, луг и река, над которой склонились плакучие ивы… А на воде нестерпимо сверкает солнце. А рядом со мной – прекрасная дева с такими волосами… ну, почти как у твоей матушки Свентавы. И глаза очень похожи, только потемнее… как синий колокольчик. Мы с нею разговаривали, разговаривали…

– А о чём, госпожа? – полюбопытствовала Зденка.

– Про это тебе ещё рано знать. Спи давай, егоза.

Прислонившись к пушистому боку дрёмы, Светолика пару раз вздрогнула: натруженное и уставшее за день тело расслаблялось перед сном. Ступни почти не беспокоили её, несильная боль прокалывала их только при резком неосторожном движении. Стараясь лишний раз не шевелить ногами, Светолика поудобнее устроила щёку на подушке и закрыла глаза…

…А открыла в таинственной колыхающейся толще воды, чувствуя себя лёгкой и бесплотной. Растворённый повсюду нежно-сиреневый свет с лиловыми и розовыми отблесками ласкал глаза, а на княжну надвигались башенные часы… или это она летела прямо на них? Чёрные стрелки, украшенные затейливыми завитками, стали похожи на усы, а числа заморгали, словно глаза; изумлённую до полного оцепенения Светолику втянуло внутрь, и она опять увидела перед собой огромные колёса с зубцами, валы, цепи и гири. В глубинах души Светолики зародился нестерпимый зуд познания – ей захотелось подробно изучить механизм и понять, как вся эта совокупность частей действует вместе и какую роль исполняет каждая часть в отдельности.

«Нет ничего проще, – словно бы ответила сиреневая вода Реки Времён. – Смотри».

Не то чтобы Светолика услышала какие-то слова – скорее, почувствовала сердцем или уловила краем сознания. Время тянулось, как тесто, струясь в бесконечность; княжна уж и забыла о нём, поглощённая изучением устройства часов… Ум её сам начал работать, как эти часы – чётко и остро, проницательно ухватывая суть взаимодействия движущихся частей. Лишь на первый взгляд всё казалось сложным и непонятным, а если присмотреться как следует и понаблюдать, то неясности рассеивались, а на их месте вспыхивало понимание, озаряя душу радостью. Светолика пересчитала все зубцы у колёс, измерила пальцами все длины, ширины и поперечники, и на это у неё ушло… может, час, а может, и много лет. Время текло здесь как-то иначе, оно стало живым разумным существом, склонившимся вместе с княжной над воображаемым чертежом. На полупрозрачном полотне Светолика рисовала пальцем все эти колёса и валы, и всё начерченное начало оживать, двигаться. Оно работало.

Это много позже княжна будет изучать в Евнапольской библиотеке труды иноземных учёных, описывающих законы движения тел, узнает много иноязычных названий для предметов и явлений, а сейчас она просто жила и дышала вместе с этими безымянными штуковинами, она понимала, как и почему они движутся и каким образом влияют друг на друга, и это казалось таким же простым и естественным, как спать и есть. Это знание впиталось в неё, прижилось и пустило корни. Лишь об одном она жалела, всплывая на поверхность яви и возвращаясь к телесным ощущениям – о том, что она не успела увидеться с Нэей. Она чувствовала, что посетила тот же самый неземной чертог, в который попала после удара молнии, а значит, и прекрасная хранительница и наставница её души должна была находиться где-то неподалёку, но… Увы, глаза Светолики открылись навстречу телесному миру с его звуками, запахами и чувствами.

В окна ещё струился голубой предрассветный сумрак, а вся семья была уже на ногах. Соблазнительно пахло разогретой пищей: это Свентава накрывала стол к завтраку, спокойная, лучезарная и так чарующе похожая на Нэю, что Светолика долго не могла оправиться от наваждения, уставившись на неё с печки. Почувствовав на себе взгляд, женщина застыла на мгновение с блюдом пирожков в руках, и княжна утонула в блёклой полуденной голубизне её очей.

– Хорошо ли спала-почивала, госпожа? – взяв себя в руки, учтиво спросила супруга Мечаты. – Как твои раны?