Дочери Лалады. Повести о прошлом, настоящем и будущем
Шрифт:
– Да не похожа она на кошек... Сравнила тоже – кошку и пса! У меня от её взгляда сердце инеем покрывается!
– Дурочка ты... Красивые у неё очи, синие, как небушко! И уста точно ягодки... Ох и сладко, должно быть, целуют они!
– С ума ты сбрендила – об её поцелуях мечтать?!
– М-м, девоньки, а я б с ней поцеловалась...
– Ага, ты ещё с нею в лес погулять сходи... Сожрёт и не подавится. Видала во рту у неё клычищи?
– И что? У кошечек ведь такие же.
Гледлид сидела на заборе, изящно согнув одно колено и небрежно опираясь на него рукой с бумажным свитком. Селянки в заднем ряду по достоинству оценили и длину её ног, и покрой сапогов, обсуждая всё до мелочей. Тут
Летние дни сыпались из небесного лукошка спелыми ягодками. Когда в лесу подошла ежевика, Берёзка всё-таки решила взять себе в помощницы Раду с Ратиборой, понимая, что тяжёлые корзинки ей таскать не стоило. Во многих замечаниях Гледлид она находила правду – но, как правило, уже позднее, когда остывали чувства и успокаивалось взъерошенное самолюбие. Да, гладила навья против шерсти, но неизменно оказывалась права... И даже в том, что с головы до ног чёрное одеяние было Берёзке не к лицу, превращая её из девушки в маленькую старушку. Но о внешности она не задумывалась, меньше всего ей хотелось сейчас заботиться о собственной привлекательности, но обида на Гледлид растаяла, как ложка мёда в воде. Берёзка даже ловила себя на том, что ей чего-то не хватает. Да, рыжей морды и нахальных синих глаз... Разыскать Гледлид и признаться, что соскучилась? Хмыкнув, Берёзка отбросила эту мысль: гордость давила на плечи, как этот чёрный балахон.
Девочки-кошки в ответ на предложение отправиться в лес по ягоды состроили кислые рожицы: после учёбы им, конечно, хотелось поиграть.
– Тётя Берёзка, у нас и в саду полно всякой ягоды, – попыталась отвертеться Рада.
– Садовая ягода хороша, да только дикая и свободная впитала в себя всю силу батюшки-леса и матушки-земли, – терпеливо увещевала Берёзка.
– Чего это мы вас уламывать должны? – вмешалась Зорица. – Старших слушаться надобно: сказано – в лес, значит – в лес. Наиграетесь вы в любое время, а ягодная пора – короткая, успевай только собирать.
Она дала им с собой корзинку со съестным и наказала вести себя осторожно: коли зверь дикий встретится – сразу нырять в проход.
Впрочем, вскоре девочки поняли, что собирать ягоды – занятие не менее увлекательное, чем игра. Когда стебли ежевичных кустов зашевелились, как живые, приподнимаясь и показывая богатый урожай, они рты так и разинули. Невдомёк им было, что это Берёзка тихонько волхвовала у них за спиной.
Они собирали ежевику в два лукошка: девочки – в корзинку побольше, а Берёзка – в ту, что поменьше. Увлекшись сбором, она набрела на малинник... Ах, какие там висели ягодки! Одна сочнее другой, в рот так и просились. Берёзка пустила в ход чары, и малина, срываясь с плодоножек, сама полетела к ней в пригоршню. Предвкушая лакомство, молодая ведунья улыбнулась... Но насладиться им не успела: из кустов высунулось улыбающееся лицо рыжей навьи. В один миг Гледлид слопала горсть отборнейшей малины – всю до последней ягодки, да ещё и нагло облизнулась при этом. Несколько мгновений Берёзка ошарашенно смотрела на свои опустевшие ладони, рот её ловил воздух, но ни одного слова не срывалось с языка: все они улетучились от этого несказанного нахальства.
– Ах ты!.. – только и смогла она
Совпадением ли была эта встреча? Или, быть может, Гледлид читала мысли и знала, что Берёзка думала о ней не далее, чем сегодня утром? И что делать? Сердиться? Радоваться? Оттаскать за уши или прижаться к груди? Встрёпанный клубок чувств вырвался светящимся шариком, который отливал то золотом, то малиновыми сполохами. Он разорвался стаей суетливых искорок, которые бросились на Гледлид, будто туча голодной мошкары. Навья, отмахиваясь, отшатнулась в одну сторону, а Берёзка – в противоположную. А через несколько шагов остолбенела, едва не столкнувшись с медведем, который самозабвенно лакомился малиной.
«Девочки!» – леденящей молнией сверкнула мысль. Рада с Ратиборой собирали ягоды где-то неподалёку и могли наткнуться на зверя...
Из-за спины раздался громовой рёв – будто сто разъярённых медведей рявкнули в один голос. Обожжённая ужасом, Берёзка обернулась и увидела Гледлид – в одежде и без шерсти, но с жутким оскалом и полными синего холодного огня глазами. Навья смотрела на зверя. Медведь вскинул морду, и их взгляды встретились – скрестились, точно клинки. Мгновение пропело тетивой – и бурый хозяин леса сдался, отступил под испепеляющим лучом ярости. Неуклюже переваливаясь, он убежал, а Берёзка вдруг не нашла под ногами земли...
– Не бойся, родная, всё хорошо... Он ушёл.
Сильные объятия Гледлид подхватили её, помогли устоять. Испуг схлынул, оставляя после себя холодок и обморочную дурноту. Тут уж было не до гордости – руки Берёзки сами поднялись и обхватили навью, вцепились намертво.
– Родная моя, – шептала та, щекоча тёплым дыханием брови, нос и щёки девушки.
Их губы встретились – кратко, мягко, с малиновым привкусом. Берёзка дёрнулась, но слабо, и Гледлид прижала её к своей груди. Сдавшись, та склонила голову ей на плечо и закрыла глаза. А в следующее мгновение снова встрепенулась:
– Рада с Ратиборой! Они же там... Он мог на них наскочить!
Но девочки-кошки уже сами бежали к ним – целые и невредимые. Медведя они не видели, но слышали поистине незабываемый рык оборотня, распугавший птиц на версту вокруг.
– Так, не отходите от меня ни на шаг, – ещё немного дрожащим от недавнего ужаса, но уже набравшим твёрдость голосом сказала Берёзка. – Где лукошко?
Корзинку девочки оставили в ежевичнике, куда они все вместе и вернулись.
– Это не медведь, это тётя Гледлид показывала, как она умеет рычать, – успокоила Берёзка Раду с Ратиборой. – Зверей тут нет, мои хорошие.
Девочки согласились, что рычит тётя Гледлид здорово.
Стена молчания, которой Берёзка отгородилась от навьи, дала трещину, и вскоре за этой встречей последовала другая. Садовый малинник тоже ломился от урожая, и Берёзка, отдыхая после дневных хлопот, задумчиво пробиралась сквозь колючие заросли. Пуская пальцами волны волшбы, она ловила самые спелые ягодки и медленно, мягко, с наслаждением разминала их во рту языком. Столкновение с Гледлид опять было внезапным: сначала Берёзка увидела протянутую к ней руку с горстью прекрасной малины, а потом, вскинув взгляд, жарко ёкнувшим сердцем утонула в грустной нежности синих глаз.
– Это тебе... За те ягоды, что я у тебя съела в лесу.
Слишком поздно было изображать суровость: улыбка против воли Берёзки сама расцвела на её губах.
– Прости, если обидела тебя... Разлука с тобой невыносима. Я скучаю по тебе... Каждый день, каждый миг. – Гледлид смотрела без нахальства – с надеждой, виновато и смущённо.
Берёзка взяла одну ягодку из горсти, положила в рот, вдумчиво и до конца прочувствовала вкус.
– Ты меня всё время бесишь, – призналась она. – Но я не могу не думать о тебе. И я не знаю, что делать с этим.