Дочери леса
Шрифт:
Грета стояла на месте с суровым выражением.
— Прости нас маменька за то, что мы тебя не послушали, — Веда просила прощение за обеих. Она виновато опустила глаза к земле.
— Проклятие, подойди ко мне! — строго велела мать.
Девочка попыталась было остаться с Ведой, но суровый взгляд Греты просто не оставил ей шансов. Очень робко она подошла к ней — боялась, что мама ее ударит.
— Это ты его к нам привадила, и не вини сестру, — на этих словах Грета взяла Проклятие с Ворожбой за руки и повела в сторону дома. Веда так и осталась стоять ненужной. Ей было
Несколько раз Проклятие оборачивалась с сожалением глядя на Веду, но старая ведьма дала ей подзатыльник и запретила так делать.
Веда поняла, что маменька на нее сердита и не желает ее больше видеть. Девочке стало грустно на душе. Она шмыгнула носом, тяжело вздохнула и побрела следом.
До самых сумерек она просидела на повозке у дома, но Грета так и не появилась из-за родных дверей. В доме слышались голоса сестер и причитания Греты. Веточке было так одиноко сидеть одной. Сейчас она вдруг подумала о Лиходее. О том, как этот самолюбивый дух леса стал жертвой собственной гордости.
"Сказать по правде Мы были удивлены, когда вы его провели, — послышался голос господина, — не думали мы, что у вас хватит на то ума. Мы впечатлены".
Веда ему не отвечала. Она сидела на повозке и держала в руках свою старую куклу.
"Ты все сделала правильно дитя. Ты спасла сестру и это самое главное."
— Маменька теперь не захочет меня видеть.
"Мы бы не стали быть такими категоричными. Позлится, позлится — да и простит. Мы уж-то знаем старую Грету. Она сурова, но быстро отходчива. Думаем, что уже сегодня ты будешь спать в своей постели".
Где-то в глубине темнеющего леса стали выть волки.
Веда дрожала от холода, когда на втором этаже дома тихонько скрипнули ставни. Это была Проклятие. Разве могла она оставить любимую сестру на морозе после того что она для нее сделала?
— Эй! Веточка! Взбирайся ко мне в комнату прямо по дереву.
Возле окна Рыжика рос старый клен. Листья с него уже опали. Слегка обледенелым, он стоял прямо перед поместьем. По нему можно было попасть в окно.
В глазах Веточки заблестела надежда. Она была благодарна, что сестра ее не оставила. Вот только теперь ей предстояло залезть на дерево. На это дело у ведьмочки ушло несколько минут. Да к сожалению ветка не доставала немного до окна — не так чтобы очень, но нужно было тянуться.
— Давай, хватайся за мою руку! — прошептала Проклятие и вытянула руку сестре.
Веда тянулась, тянулась... да и упала с дерева.
Послышался детский крик. Веда лежала на земле. Входная дверь отворилась и из нее вышла мать. Грета устало покачала головой, взяла дочь на руки и занесла в дом.
В эту ночь все три сестры спали по своим кроватям, в тепле и уюте родного поместья. За окном по крыше гулял ветер. Зима надвигалась на графство со всех сторон.
ГЛАВА 4 ПРАЗДНИК ОГНЕСТОЯНИЯ
1
31 декабря 1218 г — день огнестояния — последний день в году.
Морозы крепчали, и солнце садилось уже к обеду, погружая весь лес в непроглядные сумерки. С момента последних событий прошел месяц.
По ночам в такую пору даже воздух замерзал, а утром на деревьях можно было легко обнаружить замерзших во льду птиц или белок.
Лесные дочери любили играть с ними, отламывая ледяные лапки и головы застывшим фигуркам, находя эту затею весьма забавной.
Грета уже забыла про ослушание Веды, но временами все же ворчала из-за погибели лешего — говорила, что теперь люди по лесу ходить начнут — что теперь некому будет пугать грибников. Но в глубине своей черной души она гордилась храбрыми дочерьми. А как-то раз даже поставила их в пример Ворожбе: "Сестры — мол твои — лешего смогли извести, а ты все за юбкой моей носишься!"
Ворожба тогда промолчала, потупила взор, но про себя поклялась во всем превзойти сестер и еще больше стараться на маменькину похвалу. В такие моменты дух ярости взыгрывал в ней и она ненавидела Веду с Проклятием — не в силах с собой совладать.
Пока тянулся декабрь, девочки освоили полностью вороний язык. Грета научила их мастерству заговоров — пока примитивному — вроде заговаривания бородавок, или защите скота от сглаза — ведь иногда и между ведьмами случалась вражда, тогда надо было держать ухо в остро и уметь дать достойный отпор нерадивым врагам. Но впереди предстояла большая работа: Грета пообещала научить сестер, как по-настоящему вредить людям, вызывая довольство нечистой силы. Чем больше по ее словам ведьма вредила, тем больше сил у нее появлялось. Тем больше она нравилась Апокрифезису!
Тут еще как раз наступил светлый праздник огнестояния. Праздник, в который люди жгли костры, чтобы согреть землю и хоть немного развеять мглу, так как боялись, что холод может заморозить все вокруг. Этот страх был настолько сильным некогда у пращуров Белогории, что люди в старину делали такие обряды на протяжении всей зимы. Сейчас день огнестояния был лишь данью памяти — праздновался он раз в году. Потому что тех зим, что прежде — уже не было — но никто не знал, что они не вернутся. В этот день горцы, как и много веков назад, пытались своими силами противостоять лютым холодам, что приходили к середине зимы. Самая пора для торжественных плясок, обрядов, хороводов, застолий — а значит и всевозможных вредительств.
Пока весь люд развлекался, то был слаб и терял бдительность. Потому-то Грета, никогда и не устраивала пышных празднеств, если можно было навредить крестьянам пока они пляшут вокруг костров.
— Обычные праздники это пустое, — ворчала старуха, — они существуют для людей да для праздных бесов. Мы в это время вредить должны! — так говорила она.
Крупные праздники ведьм были схожи с людскими: там и застолья были и пляски, и даже песни, но вместо скота на таких праздниках было принято пожирать людей, вместо вина пить кровь, плясать бесстыдно и срамно голышом и громко выкрикивать хулу. Обычно ведьмы устраивали шабаш наподобие древних языческих обрядов, где рекой текла кровь, разворачивались оргии и совершались жертвоприношения.