Дочери войны
Шрифт:
Флоранс покачала головой. Некоторое время сестры смотрели друг на друга.
– Ты не отнесешь Джеку тарелку супа? – предложила Элен, поменяв тему.
– А можно? Я с удовольствием. Замечательный мужчина. Такой обаятельный.
– Говоришь, обаятельный? Я не замечала.
– Еще как замечала! – усмехнулась Флоранс. – Мы все заметили. Даже Элиза, которая обычно не видит никого, кроме Виктора. По мне, так Виктор слишком напористый. А вот Джек… У него такой дружелюбный взгляд. Мне нравится.
Услышанное несколько удивило Элен. Она даже нахмурилась:
– А как тот парень, с которым ты встречалась?
Флоранс
– Ты про Энцо спрашиваешь? Я с ним не встречалась. Слабый он из-за полиомиелита. Отпор дать не может. Над ним смеются. Я его просто пожалела. Прогулялась с ним пару раз, так он теперь не оставляет меня в покое. Наверное, ты видела, как он топчется у наших ворот.
– Тебе это мешает? Я могу с ним поговорить.
– Я и сама справлюсь. Рано или поздно он поймет намек.
– Так тот высокий парень с курчавыми каштановыми волосами и есть Энцо? Я не ошиблась?
– Он самый. Курчавые волосы. Смазливый, но умом не отличается… Ладно, понесу-ка я суп. – Флоранс налила суп в миску с ручками. – Надеюсь, не расплещу. Наливай себе.
– Напомни Джеку, чтобы не очень ходил по чердаку. Там половицы скрипят.
Элен уселась за стол. Перед мысленным взором замелькали картины, которые она предпочла бы не видеть. Она изо всех сил гнала ужас, охвативший ее сердце.
– У Уго и Мари все будет хорошо, – шепотом твердила себе она. – У них все будет хорошо.
А у Элизы? Глаза Элен обожгло. Закрыв их, она принялась тереть веки. И у Элизы тоже все будет хорошо. Она благополучно вернется.
Элен подумала о словах Флоранс. Элен и в голову не приходило, что младшая сестра тоже может залипнуть на Джека. Она по привычке считала Флоранс ребенком, а та уже давно не ребенок. Флоранс незаметно превратилась в красивую молодую женщину.
Глава 18
Ночью Флоранс никак не могла уснуть. Мешало острое чувство вины. Это ведь она настояла, чтобы Томаса спрятали в их доме, и тем самым вынудила сестер рисковать. Беспокойство не улеглось в ней и сейчас, когда она одна бродила по лесу, не находя утешения. В детстве сестры часто не брали ее в свои игры, и тогда желанным спутником для нее становилось воображение. Ее волшебный внутренний мир служил утешением и дарил радость, однако сейчас туда все настойчивее вламывалась реальность. Долго ли еще она сможет сохранять веру в доброту мира, когда вокруг творится столько зла? Раненые солдаты, ночные взрывы, Элиза, которая принимала все большее участие в делах Сопротивления и которая до сих пор не вернулась. Флоранс уже не знала, что и думать.
Но хорошее и плохое есть в каждом человеке. Нацисты были причиной стольких бед. Они запугивали местных жителей, заставляя подчиняться, однако внешнее подчинение еще не означало, что все с ними соглашались. Флоранс свернула с дорожки и пошла вдоль луга, где по краю росли белесые кусты молочая, затем двинулась через высокую траву к полянке для пикников. Сегодня в лесу стояла какая-то особенная тишина, нарушаемая лишь ее шагами и легким шелестом листвы на ветру. С тех пор как они здесь поселились, Флоранс полюбила это пятнистое пространство в самом сердце леса; особенно летом, когда в жару оно дарило прохладу. Но даже зимой, когда холод сковывал землю, а под ногами хрустели покрытые инеем травы, полянка восстанавливала
– Антон? Вот уж не ожидала снова вас увидеть.
– Здравствуйте, Флоранс. – Он подошел к ней и протянул руку, помогая ей удержаться на ногах. – Решил вот прогуляться.
Интересно, много ли он знал о жизни ее и сестер? Флоранс стало зябко от страха. Нет, Антон никак не мог знать про Томаса и Джека.
Но парень смотрел в сторону. Наверное, и ему хватало своих сложностей. Шумно сглотнув, Антон вновь повернул голову к Флоранс:
– Я знаю, времена сейчас трудные.
– Трудные? – усмехнулась она. – Это еще мягко сказано.
Он провел ладонью по своим коротким светлым волосам. Вид у него был крайне смущенный.
– Простите меня, пожалуйста. Я сказал не подумав. Видите ли, я имел в виду… словом, когда мы случайно встретились опять… может, вы составите мне компанию на прогулке к реке?
– Вы предлагаете дружить, невзирая на войну?
Антон посмотрел на нее ясными синими глазами и молча кивнул. Оценив его скромность и искренность, Флоранс согласилась.
Он так по-детски обрадовался, что этот молчаливый ответ согрел ей сердце.
– Вы даже не представляете, как я счастлив. Спасибо. – Он поднял с травы рюкзак. – Я захватил пиво и багет.
– С сыром?
– Конечно.
– Как же вы успели так хорошо узнать мои вкусы… Антон? – помолчав, спросила она.
– Да, Флоранс.
– Сколько вам лет? Вначале вы мне показались старше. А сейчас я думаю, мы с вами ровесники.
– Мне двадцать.
– В таком случае я на два года старше вас, – улыбнулась Флоранс.
– Это имеет значение?
– Нет, конечно. Значит, мы друзья?
Чувствовалось, Антон обрадовался. Его щеки слегка покраснели. Через несколько минут выражение его лица стало предельно серьезным.
– Я хочу извиниться.
– Вы уже извинялись.
– Нет. Я хочу… – Он подыскивал слова, глядя то себе под ноги, то вверх. Наконец его взгляд остановился на Флоранс. – Я хочу извиниться за то, что мои соотечественники сделали и делают с вашей страной.
– Ох, Антон, – только и могла произнести она, закусывая губу.
– Я оказался здесь не по собственному выбору. Поскольку помимо родного немецкого я хорошо владею французским и английским, военное начальство решило, что я им полезнее как переводчик. Я вовсе не трус, но я бы не смог взять в руки оружие и воевать за Рейх. Надеюсь, вы это оцените.