Дочка от отца бывшего
Шрифт:
Здесь Платон меня отпускает, но я не грущу. Мне безумно приятно смотреть на него сейчас. Как мужчина быстрым шагом подходит к спящей дочке. Как мечется его взгляд. В нем как будто вулкан эмоций, которые он сдерживает. Ведь маленькая принцесса крепко спит.
– Вы с ней сразу подружились, - улыбаюсь и подхожу сзади.
Мне хочется приникнуть к его крепкой спине. Не отказываю себе в удовольствии, обнимаю.
– На каком-то подсознательном уровне, - кивает Филатов, - я нормально отношусь к детям, они меня не бесят. Но сюсюкать
Он смеется.
– Она похожа на тебя. Я боялась, ты заметишь.
Прикусываю язык. Платон не упрекнул, что не сказала про дочку сразу. Но что он об этом думает, пока непонятно.
– Сначала я видел просто схожесть с маленьким сыном. Только когда узнал точную дату рождения Дуси, задумался. Крепко задумался. Начал присматриваться ко всему.
Да, сначала я немного слукавила о ее возрасте, а потом правда всплыла.
– В день, когда вызывали врача?
– сейчас уже могу догадаться.
Платон в согласии прикрывает веки.
– Я хотела получше узнать тебя… Боялась расстаться с малышкой…
Мужчина оборачивается ко мне, уже сам обнимая.
– Тс-с, - просит он, - мы и так потеряли столько времени, не будем еще устраивать разборки. Главное, что мы всё поняли и прояснили.
Мне тоже не хочется портить самый лучший день в жизни. Даже в момент рождения Дуни безграничное счастье было с примесью тревоги. А сейчас мне просто хорошо. Кажется, я нашла своего человека. Дело даже не в том, что он богат. Просто он на моей стороне.
Дунечка переворачивается с бока на спинку. Закидывает вверх ладошки, кряхтит.
– Так, не будем мешать спать человеку, - с улыбкой командует ее отец.
Ох, мужчина же с дороги.
– Ты, наверное, хочешь в душ или поесть?
Спрашиваю уже во второй половине спальни. Платон так и держит меня одной рукой за спину.
– Чего я точно не хочу, так это разлучаться с тобой. Дуня ведь не просыпается обычно?
Морщу лоб.
– Ну, она выздоровела и спит до утра…
– А ты спать хочешь?
Ух, если бы и хотела, этот взгляд в глаза разбудил бы даже из векового сна. Не знала, что омуты Филатова могу быть такими темными.
– Мм, нет.
Он выводит меня из комнаты. Дверь не закрывает до конца, ведет вдаль по коридору. Через несколько секунд мы в его спальне. Мужчина отпускает меня, проходит вглубь.
– Ты права, я реально хочу в душ. И все еще не хочу с тобой разлучаться.
Распахиваю глаза. Платон тоже открыто смотрит, а его пальцы ложатся на верхние пуговицы рубашки. Вдавливают одну, другую. Я уже вижу литые смуглые мышцы.
Я обнимаю себя руками. Но не потому, что хочу защититься. Просто мое тело пробирает дрожь. Да уж, теплый душ бы не помешал… Сглатываю.
Мы все так же смотрим друг другу в глаза. В первое свидание мы договорились обо всём без слов. И сейчас Платон может прочитать по моему лицу, что наши
– Катя… - мужчина близко, и меня окутывает его запах.
– Я люблю тебя и хочу, чтобы ты всегда была рядом.
Ахаю, качаю головой. Хотя удивление не безумное. И еще заметно - Платон хорошо обдумал свои слова.
– Я… Тоже очень хочу быть с тобой, - озвучиваю главное желание последних недель.
– И тоже люблю.
Добавляю как само собой разумеющееся. Не знаю откуда, но четко это понимаю.
– Я счастлив.
Наши губы быстро оказываются вместе. А пальцы скользят по всему, что только можно достать. Я ощущаю ладошками его жар и силу. Расстегнутая рубашка дает мне возможность. Его тяжелое дыхание отзывается вибрацией во всем моем теле.
Мой мозг готов отключиться, а Платон помнит свои цели. Скоро дорогой хлопок с его плеч отлетает в сторону. А я оказываюсь на сильных руках и прижатой к груди.
– Не представляешь, сколько раз я тебя вспоминал.
У меня перехватывает дыхание. А я еще подумала тогда, в его кабинете, что мужчина меня напрочь забыл. Не знаю, что ответить. Да и, наверное, не смогла бы сейчас выдавить из себя ни слова.
Я впервые в этой ванной, отделанной темно-серым мрамором. В мрачноватой на вид комнате тепло. Даже каменная ниша для раковин, куда меня усаживает Платон, не холодная. Так что мне становится жарко. Еще и от его близости, конечно.
Мужчина меж моих колен, опустил на них ладони. Он тоже горячий. Тонкие джинсы – не преграда, чтобы почувствовать его. Хотя они уже непреодолимо лишние… Как и футболка в бирюзовый горошек…
Весь этот набор одежды нежными, ловкими и уверенными движениями отправляется на пол. Платон успевал целовать меня. Я отвечать и расправиться с его ремнем. Только с этим мужчиной во мне просыпается смелость.
– Я тоже думала о тебе часто, - говорю то, в чем даже себе боялась признаваться.
Он щурится как от вспышки. Переступает через брюки и другие остатки своего гардероба. Подхватывает меня, снимая с тумбы. Делает шаг…
Холодная вода заставляет вскрикнуть. Но уже скоро это ощущение топится в теплых объятьях, а звук голоса влетает в его губы. Струи медленно горячеют. Как будто подогреваются от нашего жара. Вода смывает прошлое и помогает еще больше почувствовать отрыв от мира.
Шум потока раскрепощает. И вот уже стеклянное пространство наполняется другими криками. Они летят из меня сами собой. С ними выходят остатки сомнений, одиночества, страха. Со звериными рыками Платон заполняет меня собой. Впиваюсь в его плечи то ли чтобы не вылететь из кабины, то ли чтоб не подняться вверх.
Кульминация накрывает быстро, сильно и громко. А отходит наоборот медленно. До конца в себя я прихожу только в комнате. На мне большой белый халат, под спиной кровать Платона.
Платон вышел проверить дочку.