Догадка Ферма
Шрифт:
— Тем не менее, для участия в таких делах нужны значительные накопления, — сказал Луи. — Откупщик должен оплатить наличными, в луидорах и экю, выставленные на продажу должности. Откуда у Мансье деньги?
— Взгляни на дно сундука, — иронически предложил Гастон.
Приподняв папки, Луи обнаружил большую железную шкатулку. Он вынул ее и открыл.
Шкатулка была заполнена золотыми луидорами.
В конторе Луи привык иметь дело с крупными суммами денег. Он прикинул, что здесь около двадцати тысяч ливров.
Закрыв шкатулку, он положил
Почему Мансье не выбросили в реку из окна? — спросил он себя.
— Мне надо тебе кое-что показать, Гастон, — сказал он, наконец. — Спустимся вниз.
Они вернулись к трупу. Луи еще раз осмотрел его. Лучники, Гастон и Гофреди молча наблюдали за ним.
— Вы не знаете, живет ли на этой улице врач? — спросил Луи старуху.
Все с изумлением переглянулись. Мансье не производил впечатление человека, которому нужен врач. Ответил Луи один из лучников:
— Я живу недалеко, на Гревской площади, и там есть врач.
— Вы не сходите за ним?
Лучник тут же вышел.
— Что ты задумал, Луи? — спросил Гастон.
— На ногах у Мансье сапоги. Его комнатные туфли в спальне. Человек он был очень аккуратный — вспомни, как уложены вещи в шкафу! Обрати внимание, что сапоги заляпаны грязью и навозом. Взгляни на каблуки: здесь слой очень толстый, сильно воняет.
Все кивнули, не скрывая некоторого удивления. Луи продолжил, обратившись к старой женщине:
— Мадам, ваш хозяин всегда ходил по дому в сапогах?
— Никогда, мсье! Он снимал их при входе, и я приносила ему комнатные туфли.
— Так я и думал. А теперь восстановим сцену: Мансье встает на табурет, привязывает к крюку веревку и засовывает голову в петлю, затем отталкивает ногой табурет. Согласны?
Все кивнули.
— Посмотрите на табурет, — вновь заговорил Луи. — Ни малейших следов грязи. Ничего! Мансье не стоял на нем. Значит, стулья? Тоже чистые. Вывод: он не сам повесился, ему помогли это сделать. Теперь подойдите сюда.
Он подозвал их к сосновому столу, стоявшему недалеко от табурета.
— А теперь посмотрите на пол, здесь следы грязи. Очевидно, тот же самый навоз, что и на сапогах, но он тянется двумя полосами, как если бы тащили тело в грязных сапогах. А сейчас подойдите сюда.
Он приподнял скатерть. На столешнице были хорошо видны навозные следы.
— Вот что произошло, — продолжал Луи. — Мансье убили, затем поставили стол под крюк. Сняли скатерть, подняли на стол тело и повесили. После чего вернули стол на место и опрокинули табурет, чтобы смерть выглядела самоубийством.
Все изумленно переглядывались. То, что рассказал Луи, казалось теперь очевидным. Гастон поскреб голову:
— Слишком сложно. Зачем имитировать самоубийство?
— В этом-то вся проблема. — Луи подошел к окну и показал на реку. — Они могли бросить тело в Сену. Однако они так не сделали. Почему?
Выдержав красноречивую паузу, он заговорил вновь:
— Убийство Мансье должно было выглядеть самоубийством, поскольку у него будто бы имелись причины покончить с собой.
— Например, если он думал, что его подозревают в шпионаже, — продолжил Гастон, начиная понимать.
— Вот именно. Убийцы хотели, чтобы мы поверили: Мансье был виновен и, поняв, что его подозревают, испугался наказания. Потому и повесился — чтобы избежать тюрьмы, пыток и эшафота.
— Но ведь его не подозревали! — живо возразил Ла Гут.
— Какое это имеет значение? Самоубийство выглядело бы как признание, — отрезал Луи, разводя руками. — Разумеется, это послание адресовано мне. Иными словами, убийцы знали, что я решил проверить служащих шифровального бюро. Смерть Мансье должна была убедить меня прекратить расследование. Раз виновный мертв, к чему продолжать?
— Но в чем же подозревали моего хозяина? — спросила старуха.
— Ни в чем, мадам, — сказал Гастон с непроницаемым лицом. — Он был честный человек. Я найду его убийц, и они понесут наказание.
Луи собирался что-то добавить, но тут вернулся лучник в сопровождении согбенного седовласого старца, на носу которого сидели очки.
Старик оглядел комнату и направился к повешенному.
— Вот врач, о котором я говорил, — объявил лучник. — Мсье де л'Этуаль.
— Благодарю вас, что вы так быстро пришли, мсье, — сказал Луи. — Это мсье де Тийи, полицейский комиссар округа Сен-Жермен-л'Оксеруа. Нам нужно выслушать ваше заключение относительно этого человека.
Он показал на повешенного.
Врач с усмешкой покачал головой:
— Полагаю, он в моей помощи уже не нуждается.
Все засмеялись, и напряжение слегка ослабело. Луи обратился к Ла Гуту:
— Вы не могли бы снять мсье Мансье и уложить его на стол?
Двое лучников принялись за дело, и вскоре окоченевшее тело оказалось на столе.
— Теперь, мсье де л'Этуаль, пожалуйста, осмотрите труп и скажите, отчего умер этот человек? Крюк и веревка не должны влиять на ваше заключение.
Врач подошел к столу и начал внимательно осматривать тело, шею и голову. Через несколько минут он объявил:
— Трудно дать однозначный ответ. Априори нет другой видимой причины смерти, кроме удушения.
Луи поморщился, всем своим видом выражая недовольство.
— Однако, — добавил врач, — на затылке имеется небольшая вмятина, словно от удара. Вполне возможно, что этого человека сначала оглушили, а затем повесили.
«Сосновая шишка» занимала узкий дом, чьи стены были укреплены брусьями. Он стоял как раз напротив церкви Сент-Мадлен. Две ступеньки спускались от дверей в общую залу, сразу за которой начиналась кухня. Комната, вытянутая в длину, была не очень большой, в глубине виднелась довольно крутая лестница, ведущая на второй этаж. Каменный пол был засыпан сосновой стружкой.