Договор дороже крови

Кожина Ксения

— Да иди ты! — разозлилась я. — Я тебя серьезно спрашиваю, а ты!

— И я серьезно, — тихо отозвался призрак, но я его уже не слушала.

Мы остановились около металлической двери. Стоит сказать, что в этой кромешной тьме она была единственной, помимо шахха, что давало освещение. Странная какая-то дверь, подсвеченная магией по контуру.

— Стучи, — предложил шахх.

Эх, была не была.

Дверь открылась. Сама.

— Вот что значит вежливо постучать, — протянула я.

Было как-то не по себе. Начало лаборатории было впечатляющим. Огромный высокий зал с лепниной

на потолке, арками с мраморными колоннами. За каждым таким проходом находилась вполне человеческая дверь, дубовая с резными вставками. Пол, выполненный мозаикой. Я находилась в каком-то трансе, и меня можно было понять — в наших с Каллистом комнатах такого не было, да и коридоры замка были вполне обычными… выдолбленными в горе переходами. А тут я словно попала в другое время. Зал красивый и роскошный, ничуть не уступающий главному залу мэрии моего городка. Даже превосходящий его… раз в десять.

— Неплохо жили древние вампиры, правда? — нарушил тишину призрак.

Сглотнула. Почему-то мелькнула мысль, что нынешние вампиры мельчают. Не удивлюсь, если Каллист примкнул к фанатикам не только ради экспериментов и большей силы. Я бы сама многое отдала, чтобы только одним глазком посмотреть, какими они были прародители вампиров, как жили, чем занимались. В голове крутилось множество вопросов. Получалось ответить только на один — у них явно было чувство стиля. Словно в святая святых попала.

И тут, словно издеваясь, вдалеке послышался вой. Жуткий, пробирающий до самых костей.

— Что это? — шепнула на грани слышимости. Даже пошевелится страшно.

— Понятия не имею, — Змей тоже замер, а на его лице проступило отчетливое желание уйти. — Я тут ни разу не был. На двери защита. Без тебя бы не прошел.

— To есть куда идти дальше ты не знаешь, — сделала печальный вывод.

Наступившая тишина после воя была не менее подозрительна.

— Надеюсь, если я закричу, то успеют спасти раньше, прежде чем меня кто-нибудь сожрет. Все-таки Георг где-то здесь. Да и Давид, по твоим словам, к нему пошел.

В отличие от меня Амревис был уже не уверен в собственных выводах. И что может так сильно напугать мертвого?!

Храбрясь, сделала шаг по направлению к первой двери. Шла медленно, все время прислушиваясь. Вдруг сейчас как выскочит монстр из арки. Ничего, к счастью, не случилось, а за дверьми, к которым я прикладывалась ухом, в основном была тишина. Нет, кое-где шуршало, выло, но от таких дверей я отшатывалась, и открывать не рисковала. Мужской смех послышался, когда я уже отчаялась, практически на другом конце огромного зала.

Я напуганная вообще не очень вежливая, но в этот раз решила приструнить вопящие инстинкты «бей и беги». Братья открывать и не думали, испытывая мое терпение.

— Ты первый, — категорично заявила, оглядев дверь и не заметив никакого свечения.

Змей не воодушевился. Пришлось самой.

— Все я, да я, — пробурчала для дела, имитируя маму, когда она встречает отца с чаем в руках после особо крупного заказа. — Над чем они там угорают?

Поделенная на сектора лаборатория поражала своим размахом. И если бы не произошедшее ранее знакомство со старшеньким, то я бы с легкостью причислила хозяина помещения

к сумасшедшим. Или к гениям. Чего уж там. Охватить такое количество отраслей науки и систематизировать их в одном помещении дано не каждому. Стеклянные трубки, странной изогнутой формой, по которым циркулировала жидкость, подозрительно похожая на кровь, всевозможные травы, изображение дневного и ночного светила с указанием каких-то цифр, металлические детали, светящиеся магией кристаллы, странное существо с капающей дымящейся слюной — и это только малая часть того, что выхватил мой взгляд при быстром осмотре. Удивительно, но все в помещении смотрелось настолько гармонично, что я даже слегка позавидовала. Я и одежду в шкафу нормально разместить не могу.

Братья обнаружились около стола с разложенными на нем листами. И я так понимаю, что именно мой собственноручно составленный договор, на который я потратила немалую часть ночи и был причиной их хорошего настроения. Георг капнул на лист какую-то жидкость, братья подождали пару секунд, а потом оба с жадностью бросились читать. И лица у них были такие, словно любимая игрушка в руки попала.

— Раз в полугодие проходить осмотр у лекаря, — простонал Давид, уже не смеясь, практически плача от смеха. Облокотился на стол, чуть не задев емкость с жидкостью, но Георг быстро ее передвинул. — Зачем ей это? Зачем?

И так обидно стало. Я мучилась, писала, а они ржут и им не стыдно.

— За надо, — зло отозвалась, привлекая к себе внимание. — Я забочусь о своем здоровье. За-бо-чу-сь!

— Позволь узнать как? — полюбопытствовал Георг, пытаясь привлечь младшенького к порядку. Давид к порядку приводиться не хотел, ржал так, что кони могут смело начинать завидовать и бить в возмущении копытом.

— Если вы не поняли, то Каллист пьет мою кровь, — язвительно заметила я, — а я не хочу через укусы подцепить какую-нибудь заразу.

— Заразу от вампира? — вроде как искренне удивился старшенький, а в глазах такое… явно издевается.

Давид не издевался, он просто сполз на пол и всхлипывал уже оттуда.

— Еще скажи, что вампиры не болеют!

— Не болеют. У них регенерация хорошая, — подсказал призрак, приближаясь к братьям и заглядывая в проступивший на бумаге текст. — Не повышать голос во время ссор. Ты это серьезно? — хохотнул и этот предатель. — Милая, да после сегодняшнего утра я могу поставить на посмертие, что его Светлость тебя, скорее, через коленку перекинет и отшлепает, чем закричит. Он вообще кричать не умеет. Шипит, язвит, в некоторых особых случаях ласково объясняет. Да так, что…

Амревис не стал продолжать фразу, а мне стало до того обидно, что слезы на глаза навернулись. Но плакать перед вампирами — дело последнее. Так что я молча подошла, сгребла со стола договор, одарила неприязненным взглядом Георга, посмотрела на Давида и решила оставить последнее слово за собой. Опустилась перед ним на корточки, с умилением заглядывая в раскрасневшееся лицо.

— Ты такой хорошенький, когда смеешься, — сладко пропела комплимент младшенькому.

Он отшатнулся, я улыбнулась и сделала новую попытку приблизиться. Смех в лаборатории стих. Праздновать победу было как-то горько.