Договор дороже крови

Кожина Ксения

— Отец задействовал клятву верности, — разрушил последние надежды брат.

Каллист прикрыл глаза, глубоко вдохнув. Бывшие подозреваемые все в зале, а вот новые… Да и желание уйти пульсирует в висках. Чутье вампиры вообще редко игнорируют, а тут вроде бы все подсчеты были верными…

— Я пойду, прикрой меня, — наконец решил он.

Как оказалось поздно. Каллист не успел даже дойти до выхода, как дверь открылась ему навстречу и из нее выскочил бледный до синевы вампир. Тот самый, что был приставлен присматривать за его неугомонной

невестой.

— В-ваша С-светлость, там… там… она с подругой… а потом запах… в коридоре… и…

Заикающиеся вампиры новинкой для Каллиста не были. Он не единожды видел, как нервы сдают у самых стойких, особенно если над их будущим маячит кое-что страшное и неизбежное. И наследник как никто другой знал, что получить нужную информацию из такого вот охранника можно, но уйдет слишком много драгоценных минут.

Путь до комнат Сафиры запомнился отрывками. Кажется, брат следовал за ним, прихватив пару своих подчиненных. Но уверенности в этом не было. Слишком смазалась происходящая картина действительности. Хрупкое, распростертое в странной выгнутой форме тело, наполовину свалившееся с кресла, синие опухшие губы, остановившийся взгляд и приторный запах от красного пятна на полу.

— Пахнет «сладкой смертью», — тихо произнес Давид название подгорного цветка, отступая в коридор. На лице брата отражалось самое настоящее безумие, при схватке выжить будет проблематично.

— Позови лекаря, пусть захватит противоядие, и вызови жреца для обряда, — глухо отозвался Каллист, прислушиваясь к мучительной тишине. Собственное сердце, казалось, замерло вместе с сердцем Сафиры.

— Какое противоядие?! — сорвался его брат. Привязанность к смешливой девчонке давила. — Она мертва. Она…

— Она заклинатель, проклятые тебя подери!

— Ты не понимаешь. Не хочешь понять, — покачал Давид головой. — Даже если лекарь выведет «сладкую смерть» из организма и ее дух вернется в тело… У нее все органы разрушены. Жрец не будет проводить обряд над трупом, да еще и без согласия.

И тогда он взорвался. Разгорающиеся красным огоньки в глазах налились кровью, пересекли радужку и заполнили глаза полностью. Черты лица заострились, клыки увеличились в размерах, напряженное тело застыло в боевой стойке и только последние крохи здравомыслия остановили его от того, чтобы растерзать младшего брата, посмевшего ему перечить.

— Это ты не понимаешь, — из горла вырвался рык вперемешку с шипением. — Я жениться на ней хочу. Я детей от нее хочу! И мне абсолютно плевать, кто там будет против. Лекаря, жреца — быстро. — И уже тише, прекрасно понимая, что Давид ловит не то что каждое его слово, а каждый вдох: — Найди мне эту гадину.

***

Плотная завеса тумана застилала глаза, не давала возможность просмотреть дальнейший путь даже на шаг. Словно слепая я шла, осторожно переступая, боясь сорваться вниз. Вдруг я сделаю новый шаг, и поверхность под ногами исчезнет?

Куда иду? Зачем? Вопросы в голове множились

и оставались без ответов. Если я умерла, то почему вся жизнь не пролетела перед глазами, как пишут в книгах? Почему мои умершие родственники призрачными душами не стоят у меня за спиной? И если это граница смерти, то, как мне вернуться? Помнится, шахх говорил, что заклинатели даже умереть нормально не могут. Хотя какой из меня заклинатель, так пустышка. Сколько я уже иду? Час или два, а может больше? Тишина вязкая и пугающая, как и завеса вокруг.

Туман дрогнул, словно отступил под натиском ветра. И до меня донеслись отголоски до боли любимого голоса: «Я жениться на ней хочу. Я детей от нее хочу! И мне абсолютно плевать, кто там будет против. Лекаря, жреца — быстро».

Надо же, детей он хочет… А меня спросить? Да что вообще за жизнь такая! Жених уже второй, а свадьбы ни одной не было. Обидно!

— Говорил я ей! Убеждал сделать ставку, а она!

Прозвучавшие стенания напугали так, что я вздрогнула, потеряла равновесие и шлепнулась на попу. Больно, кстати. Может еще жива? Или жива наполовину?

— Такой куш могли сорвать, а теперь что? Денег нет, невесты нет, жених с ума над телом сходит. Куда она могла запропаститься? Я же браслет снял, — натурально возмущался Змей

— Амревис! — обрадовалась, как родному. — Где ты?

— Это ты где, — пробурчал он. — Я-то рядышком, а вот ты, бестолковая, куда-то далеко забралась. На голос иди, — буркнул под конец. И объяснил причину: — Я когда умер, несколько недель по туману блуждал, чисто случайно поближе к живым проскочить получилось. Так что я туда больше ни ногой.

Я его понимала, не самое приятное место. Странное, бесконечное какое-то. Ступала осторожно, ориентируюсь то на приближающийся, то отдаляющийся голос. И если бы шла просто по прямой! Казалось, что пространство вокруг меня изломано и каждый раз ступая не туда, я словно отдалялась на несколько десятков метров от Амревиса.

— Хозяюшка, ты замуж хочешь? — поторопил меня Змей. — Тебе какой-то старичок в рот бяку залил, скоро кровь пускать будут.

— Что? — нервно воскликнула, сделала несколько быстрых шагов вперед. И о чудо, в правильном направлении. — Я против! Это подло посягать на мою кровь в мое отсутствие!

— Подло или нет, — голос шахха был абсолютно невозмутим, — но еще немного и твое тело будет в интересном положении.

Почему-то после этой фразы мысли возникли самые что ни на есть пошлые. Что этот клыкастый извращенец делает с моим трупом?!

— К-каком? — заикнулась я.

Мне кажется или туман стал не таким плотным?

— В интересном! — благоговейно выдохнул шахх. — Всегда мечтал посмотреть брачную церемонию вампиров. Эти же психи себя шипами насквозь прокалывают и…

Меня замутило, сильно. И кто теперь докажет мне, что я мертвая, а не напилась с Элизой и сейчас ловлю галлюцинации? Слишком яркие ощущения.