Договор с вампиром
Шрифт:
По правде говоря, меня не так уж сильно интересовала часовня. Просто мне не хотелось вновь оставаться одной и мучительно думать о том, что я скажу Аркадию после ухода нашего гостя, или сидеть у окна и тревожиться о Жужанне.
Однако часовня по-настоящему поразила меня. В Англии я таких зданий не видела. Часовня отличалась и от всех местных храмов, которые мне довелось увидеть по дороге из Бистрица. В ее архитектуре явно чувствовалось турецкое влияние. Стены украшены мозаичными изображениями святых, выполненными в византийской манере. Их там, наверное, несколько тысяч. Почти над
Похоже, на мистера Джеффриса большее впечатление произвели не прекрасные мозаики, а именно усыпальница. Аркадий объяснил мне: при строительстве часовни здесь специально были сделаны ниши наподобие пчелиных сот. Когда кто-то умирал, гроб с телом покойного устанавливали в нишу, отверстие закрывали каменной кладкой, на которую прикрепляли табличку с именем умершего и датами его жизни. Сумрачная торжественность часовни не располагала к разговорам. Мы стояли и молча читали имена предков моего мужа. Мистер Джеффрис достал из кармана небольшой блокнот и начал что-то записывать.
Спустя некоторое время наш гость повернулся к Аркадию и негромко спросил:
– Забыл у вас поинтересоваться... Когда мы стояли перед портретом Влада Дракулы...
Это сразу же пробудило мое любопытство. Похожее слово – Дракул – я слышала от слуг и от старика-кучера, который вез нас из Бистрица до ущелья Борго. Смутившись, мистер Джеффрис тут же поправил себя:
– Простите. Я хотел сказать: у портрета Влада Цепеша... Эту фамилию можно как-нибудь перевести?
Аркадий ответил не сразу: он продолжал внимательно рассматривать стену усыпальницы. По отрешенному взгляду мужа я догадалась, что он вновь погрузился в раздумья о событиях последних дней. Возможно, он думал о своей размолвке с дядей и о смерти отца.
– Точный перевод нашей фамилии – "Колосажатель", – ответил наконец Аркадий на вопрос англичанина.
Я поняла, что муж забыл о нашем присутствии. Как и Жужанна, Аркадий обладал странной способностью полностью уходить в свой мир, выпадая из настоящего времени.
– Едва ли оно благороднее, чем имя Дракул, но крестьяне не произносят его с ненавистью. И потом, от него не веет всей этой суеверной чертовщиной. В пятнадцатом веке людей часто казнили, сажая на кол.
Мистер Джеффрис недоверчиво изогнул брови и взглянул туда же, куда смотрел мой муж, – на золотую табличку с именем "ВЛАД ЦЕПЕШ".
– Выходит, у румын тоже сажали на кол? История повествует, что такой вид казни существовал только у турок. Правда, крестьянские легенды утверждают, что Влад заимствовал его у своих врагов и... – англичанин обвел рукой пространство, – сажал на кол десятками и сотнями. Зловоние, говорят...
Мистер Джеффрис хлопнул себя по лбу и повернулся ко мне.
– Дорогая миссис Цепеш, ради бога простите меня! Я не имел права волновать вас рассказами об этих ужасах.
Я весело рассмеялась, хотя впервые слышала о таких вещах и они меня, конечно же, ужаснули. Аркадий очнулся от своих раздумий. Чувствовалось, он был недоволен,
– Мистер Джеффрис, не надо считать меня кисейной барышней, которая только и делает, что падает в обморок.
Аркадий немного покраснел, подошел ко мне и взял за руку.
– Это не преувеличение. Пожалуй, Мери – самый уравновешенный человек из всех, с кем я когда-либо общался.
Взглянув на Джеффриса, он невесело улыбнулся.
– Я бесконечно признателен своей жене за такую прекрасную черту характера. Особенно здесь, в краю дремучих суеверий и нелепых легенд.
– Дорогой, – ласково обратилась я к мужу, – не надо пытаться оградить меня от реальной действительности. Как же я смогу противостоять всем этим дремучим суевериям, если не буду ничего знать о них?
Затем я спросила Джеффриса:
– Так о ком вы говорили с Аркадием в замке?
– О том, кого зовут Влад Дракул... Простите, мадам, я имел в виду Влада Цепеша, которого крестьяне называют Дракулой.
– Вы имеете в виду графа?
Джеффрис качнул головой, словно говорил: "И да и нет".
– Я имею в виду его тезку, – произнес он вслух и полистал блокнот. – Тот человек родился в 1431 году и умер предположительно в 1476, хотя крестьяне оспаривают дату его смерти.
Аркадий указал на табличку, что находилась внизу, почти у самого пола.
– Можете убедиться: его прах покоится здесь.
– Но он умер не здесь, а гораздо южнее. Тот край называется Валахия. Я прав? Кажется, там он и правил?
– Да, – согласился мой муж. – Но вскоре после его смерти семья перебралась на север, в Трансильванию, и увезла его останки с собой. Тогда это было принято.
Тон мистера Джеффриса становился все более скептическим.
– Уверен, вы знаете, что в нише замурован пустой гроб. И вы также знаете, зачем ваши далекие предки пошли на такую уловку. Если бы кто-то вздумал надругаться над покойным, то не нашел бы его останков.
Аркадий прищурился. На губах мелькнула ироничная улыбка.
– Сэр, вы определенно знаете об этом больше, чем я думал. – Муж вновь посмотрел на табличку с именем "ВЛАД ЦЕПЕШ". – Вы правы: Влада Третьего похоронили в его родной Валахии. Точнее, в Снаговском монастыре.
– А вот крестьяне придерживаются совершенно иного мнения, – возразил Джеффрис. – Останков Влада Третьего нет и в Снагове. Возможно, потому-то они и считают его стригоем и обвиняют вашего дядю... вашего двоюродного деда, если быть точным...
– Стригой! – невольно вырвалось у меня. Я узнала слово, которое слышала от Дуни. – А каково значение этого слова?
Аркадий довольно сердито посмотрел на меня, будто ему не понравилась моя осведомленность. Джеффрис, глядя мне прямо в глаза, ответил:
– Вампир, мадам. Крестьянские легенды... можете называть их дурацкими суевериями, предрассудками, чистейшим вымыслом... но они утверждают, что добрый и щедрый дядя вашего мужа является не кем иным, как Владом Колосажателем, родившимся в 1431 году и известным под именем Дракула. Он якобы заключил некий договор с дьяволом и получил бессмертие в обмен на души невинных людей.