Договор с ведьмой 1
Шрифт:
Я была в растерянности. С одной стороны рада, что он сам изъявил желание, но с другой — к чему это может привести? К новым отношениям? Или просто будем друзьями? Я хочу этого общения и не хочу одновременно! Что делать? Александр расценил моё молчание, как отказ.
— Что ж, не хочу навязываться, — ответил, отведя взгляд в сторону.
— Нет, всё в порядке. Записывай номер…
***
В понедельник на работе, все сотрудницы, как в рот воды набрали. Не шутят, не цепляют, делают деловой рабочий вид, а сами косятся на меня. В чём дело? Подозвала к себе Галину и прямо её
Она сначала пожала плечами, будто ничего не знает, но потом, всё же не выдержала и подсев ближе, шёпотом проговорила:
— Начальница сегодня не в духе. Оно и понятно, любимый сынок опять в загуле, на работу идти отказался, с матерью поругался, с отцом тоже… Папенька к нему охрану приставил, чтобы не натворил чего в пьяном угаре. Тут говорят, что он в субботу чуть с крыши не спрыгнул, хорошо охрана подоспела. — приблизившись ко мне ещё ближе, глядя на Надю, почти не шевеля губами, продолжила: — Вызывала к себе меня и новенькую, спрашивала о тебе.
— Обо мне?
— До неё дошли слухи, что это ты её сына довела.
— Очень интересно, от кого же эти слухи? — с сомнением посмотрела на Галю.
— Ты что? Не думай так про меня. Я конечно язва, люблю подкалывать, но только сугубо в коллективе, начальству доносить — точно не буду. Даже когда она напрямую, у себя в кабинете спросила — я всё отрицала мол, ничего не знаю, ничего не видела. Да не гляди ты так. Даже девчонки наши подтвердят, что я не стукачка. И никто ей не сказал бы, уверена, — снова посмотрела на Надю, — ну а вот про новенькую, никто гарантии не даст.
Так, понятно. Теперь похоже увольнения мне точно не избежать. Хорошо, так и быть, приму это с честью. Может это и к лучшему, не придётся с Виталием на работе встречаться.
В офис зашла секретарша начальницы и глядя на меня, сообщила:
— Эльвира Степановна вызывает вас к себе, Елена Викторовна.
Внутри всё рухнуло. Вот оно, возмездие! Она-то точно не будет со мной церемониться, разжуёт вместе с костями, проглотит и не подавится.
Под участливыми взглядами сотрудниц, я поднялась и отправилась за секретаршей. Когда проходила мимо новенькой, она почему-то опустила глаза. Понятно всё с тобой, поговорим ещё.
— Держись, — сказала мне Галина, взяв за руку перед самым выходом. — Всё будет окей.
Глава 12
Эльвира Степановна — глава нашего агентства. Все знают, когда у неё день рождения, но никто не знает, сколько ей лет. После множества пластических операций, лицо у неё вечно молодое и вечно недовольное. Такое впечатление, что оно никогда не знало улыбки. А когда глава сердится — хочется забиться в самый дальний угол и сидеть там тихо, пока не уйдёт.
К счастью, мы видели её персону редко, два или три раза в неделю и то мельком. Приходила, здоровалась, сидела в своём кабинете и уходила, либо раньше всех, либо позднее всех. Сын, по крайней мере внешне, совершенно не похож на мать. Может, тому виной операции или, скорей всего, отцовские гены оказались сильнее. Не могу точно утверждать, так как отца Виталия ни разу не видела, да и не интересен мне этот человек.
За глаза мы звали главу Баба-Ягой или ласково — Бабайкой.
В этот раз Бабайка явно была не в духе, об этом свидетельствовали: плотно сжатые губы, презрительно-надменный взгляд и напряжённая поза с идеально ровной спиной в кресле.
— Эльвира Степановна, вызывали? — несмело спросила я, как только вошла.
Глава взглядом указала мне на стул. Пока шла в нужном направлении, ощущала на себе её оценивающий и ненавидящий взгляд.
Даже когда я села на указанное место, она до сих пор продолжала так смотреть. Ну вот, чувствую, сейчас начнёт упрекать, что я такая сякая, приворожила сыночка и прикажет немедленно отворожить…
— Не люблю ходить вокруг да около, — наконец начала она, — поэтому спрошу прямо — сколько?
Я опешила от такого вопроса, немного подумав, ответила:
— Простите, не совсем понимаю вас.
— Всё ты понимаешь! — резко ответила Эльвира Степановна, встав из-за стола. Потом прошла немного вперёд и начала прохаживаться по кабинету, цокая каблуками туда-сюда и как строгий учитель, читала нотации. — Таких акул, как ты, я за версту вижу. Надеешься, что своими отказами, привяжешь моего сына, а затем, схватишь намертво и не отпустишь. Так вот, знай! Я этого не позволю! Таким, как ты, нужно только одно — деньги! Поэтому, спрашиваю ещё раз — сколько?
— То есть вы, хотите дать деньги, чтобы я оставила вашего сына в покое. Так?
— Нет, не так! — начальница остановилась возле меня и глядя сверху вниз, пояснила: — Хочу, чтобы он забыл тебя, и я, знаю способ — ты переспишь с ним. Поэтому и предлагаю деньги. Сколько? — видя моё удивление, издевательски продолжила: — Только не надо делать оскорблённое лицо, как будто впервые подобную просьбу слышишь. Строишь из себя, королеву, а на самой пробы негде ставить!
Ну это уже слишком! Я захотела подняться, с намерением уйти, но она не позволила: вернула на место, надавив рукой на плечо и наклонившись, тихо проговорила:
— Мой сын — завоеватель. Благодаря отличным данным, — произнесла это с особым восхищением, — ему всегда легко давались победы, во всём: в учёбе, в спорте, в любви… Но, к сожалению или к счастью, после достижения цели — быстро теряет к этому интерес и находит новую.
Женщина выпрямилась и вернулась за стол, снова усевшись в кресло.
— Ты — недостигнутая цель, и сегодня, он её достигнет, — продолжила глава победным тоном, как будто уверена, что не дам отрицательный ответ. — Спрашиваю в последний раз — Сколько? Обещаю, что не поскуплюсь. Можешь назвать любую сумму, в пределах разумного конечно, и это, естественно, останется между нами.
Что она себе позволяет? За кого меня принимает? Вместо ответа, я молча поднялась и пошла прочь из кабинета.
— Я тебя не отпускала! — крикнула вслед начальница.
Обернувшись, я спокойно ответила:
— Скоро вернусь.
Зашла в офис, девчонки продолжали сидеть тихо, как мышки. Я дошла до своего компьютера, нашла бланк заявления, распечатала, добавила от руки нужные реквизиты, подписала и взяв этот документ, отправилась обратно к начальнице.
Демонстративно положила Эльвире Степановне бумагу на стол.