Договоренность: Семья Ферро. Книга 2
Шрифт:
- Как ты можешь это есть? – спросила я. Они такие приторно сладкие. Я взяла себе яйца и бекон. Ну ладно, только бекон. Мел уже успела и яйца у меня стащить.
- Да они просто офигенски вкусные! Каждый просто обязан есть их на завтрак. Каждый день. Это завтрак чемпиона. – И она засунула еще одну порцию пышноиспеченных блинчиков себе в рот. Струйка сиропа выбежала из уголка ее рта.
- Вообще-то, это про «Уитиз ». (Товарный знак одного из первых видов сухого завтрака в виде пшеничных хлопьев с витаминно-минеральными добавками производства компании "Дженерал миллс ". Выпущен на рынок в 1924, с 1933 известен рекламный лозунг "Завтрак
Я дотронулась до края своего рта, и кивнула ей головой, сказав: - У тебя сироп тут течет. Или это слюна?
Мел выпрямила спину, и начала вытирать пятно на ее подбородке. Она указала на меня вилкой с нанизанными на нее кусочками блинчиков, и сказала: - Я не пускаю слюни. Только когда вижу исключительно горячего парня. И тогда, я, возможно, и пускаю слюни…нуу чуть-чуть. – Она начала пережевывать, сделав глоток молока, затем спросила: - Итак, что интересного расскажешь про прошлую ночь? Мы все еще в клубе под кодовым названием «Д»?
Я рассмеялась: - Господи, ты такая дурочка. Клуб «Д». Ага, я все еще там. Все вышло из под контроля прошлой ночью. Явилась Блэк , и забрала меня оттуда.
Челюсть Мел отвисла, и вилка застыла на полпути к ее рту: - Ни фига себе, да ладно! – Она нагнулась ближе ко мне и понизила голос: - Что, черт возьми, там у вас произошло?
Я ей все рассказала. Пока я рассказывала о неприятных для меня событиях прошлой ночи, я гоняла всю свою еду по тарелке туда-сюда. Когда я закончила свой рассказ, то взглянула на нее. Мел, пока слушала, не съела ни кусочка. Я сказала ей: - Блэк сказала, что подберет мне другого клиента. И мне заплатили немного, как раз, чтобы позаботиться о тебе и заплатить по кое-каким счетам, но не достаточно, чтобы иметь свою крышу над головой, как я хотела. Я не знаю, что делать.
- Тебя оставили в деле, чтобы подобрать нового парня с такими же запросами.
Я кивнула: - Да, я полагаю так и будет.
- Почему Шон сделал это? Со стороны также, кажется, что он специально хотел испортить всю сделку.
- Нет, не хотел. Он не был счастлив, когда я пришла на встречу. Он ушел. Я следовала за ним. Не то, чтобы он заманивал меня покинуть мою территорию, чтобы позлить Блэк. Он выглядел таким же удивленным, как и я, когда Блэк объявилась у нас.
- Этот парень – сплошные непонятки , - она указала на меня своим блинчиком, перед тем, как отправить его в рот.
- Мы и так это уже знали, – я вздохнула и опустила голову себе на руки. Я еще поковыряла оставшуюся у меня яичницу, выделяя отдельно вилкой желток на белой тарелке.
Мел наблюдала за мной. – Ты, кажется, залипла в это дело конкретно. Если бы я не знала лучше, я бы подумала, что ты очень сильно запала на этого парня. Ты вся такая, воздушная, оленьи глазки, и делаешь сердечки из любой еды.
- Все это не так, прекрати, - сказала я, выпрямляясь.
- Да все равно, - сказала Мел, - я просто называю вещи своими именами. У тебя этакий взгляд олененка Бэмби на лице, и ты уже готова расплыться в лужице обожания перед Мистером «Я крутой секси парень».
Я хмыкнула, смеясь: - Ты такая помешанная на этом. Это не то. Я просто не знаю, смогу ли я дальше это делать.
- Это всего лишь один парень на один раз, - напомнила она мне.
Я кивнула: - Это то, что должно быть в этот раз, без всяких странностей.
***
После
По прошествии пары часов, я откинулась назад, запустив руки в волосы, уставившись на кирпичную стену напротив меня. Я не могла сконцентрироваться. Я была без понятия, что же делать. Я считала, что мои финансовые проблемы уже решены, и мне остается только учиться. Шон был идеальным вариантом, но Блэк свернула нашу договоренность. Я не знала, смогу ли я это сделать с кем-то другим.
Воспоминания начали вспыхивать в моем сознании, и я могла чувствовать руки Шона на себе. Как же я хотела, чтобы Блэк не появлялась тогда. Жаль, что все не зашло так далеко, как мне хотелось. Я думала, каково это быть разгоряченной, вспотевшей, прижатой всем телом к нему, каково это чувствовать его внутри себя. На душе потеплело от этой мысли.
Я была так погружена во все эти мысли, что не заметила Марти, пока он не оказался рядом со мной. – Так-так, сестричка, что мы тут имеем.
У меня просто душа ушла в пятки, когда он заговорил в тишине, и я подскочила на своем стуле. Я и понятия не имела, что он тут. Марти рассмеялся в ответ. Он был одет в темные джинсы с потрепанными заплатками на бедрах, в паре с рубашкой и курткой из денима. Его светлые волосы были взлохмачены. Точно ходячий пережиток 80-х.
Я хотела шлепнуть Марти по ноге, но он успел увернуться. – Ты напугал меня до смерти! – я шепотом прикрикнула на него.
Он засмеялся, и бросил свою сумку на пол рядом с моим столом, затем выпрямился в полный рост и оперся о стену. Засовывая руки в карманы, он сказал: - Только те люди, которым есть что скрывать, дергаются так, как ты. Что ты такое сделала? Поцеловала девушку? Он подмигнул мне и ухмыльнулся.
Я положила руку себе на сердце, пытаясь успокоить его ритм, но все было тщетно. Я не смотрела на Марти, когда он говорил, и он это заметил. – Так значит, у тебя ЕСТЬ что скрывать. Что-то пикантное? – Я взглянула на него, полагая, что зрительный контакт хоть как-то поможет, но этот парень видел меня насквозь. Как можно более тихим голосом он заверещал: - О, боги! Ты просто обязана рассказать мне! – Пока он говорил, он сполз на колени около меня, и сложил руки в умоляющем жесте.
Я со смешком отмахнулась. – Да нечего рассказывать.
– Я поерзала на своем стуле, и вернулась к чтению своего конспекта.
- Ты плохой лжец.
Вздохнув, я сказала: - Я знаю, - и гулко шлепнулась на стуле, опустив лицо в открытую книгу. – Я не могу врать, но и сказать тебе не могу.
Он коснулся моего плеча, и приподнял меня. Я смотрела ему в лицо, пока он спрашивал взволнованно: - Связано ли это с теми вопросами, что ты мне задавала на днях? – Мое лицо, видимо, ответило за меня, так как Марти стал еще более заинтересован: - Святые ежики, ты сотворила что-то морально неприемлемое, не так ли? Колись, что сделала!