Доказательства вины

Батчер Джим

— Тогда почему первым напали на старого хрыча вроде Пелла?

Я открыл рот, спохватился — и закрыл.

— Интересная мысль.

— И потом, — продолжала она, — разве не кстати, что за этим следит больше людей? Судя по всему тому, что ты мне говорил, твари с той стороны не любят толп.

— Как правило, так, — кивнул я. — Только вчера это место вовсе не выглядело вымершим, когда показался фобофаг.

— Ты считаешь, он появится прямо перед всеми этими людьми? — спросила она.

— Мне кажется, толпой его не отпугнуть. Я думаю,

если случится что-нибудь плохое, то чем больше народа окажется рядом, тем больше страха он наведет и тем больше получит пиши. И еще, чем больше людей ударится в панику, тем больше их пострадает.

Светло-золотые брови Мёрфи сдвинулись к переносице.

— И что ты в этой связи предлагаешь?

— Гарантий никаких, но мне кажется, нам придется ждать наступления темноты.

— Почему?

— Потому что после наступления темноты эта тварь сильнее.

Мёрфи нахмурилась:

— Думаешь, Пелл поэтому пережил нападение? Ведь было еще светло.

— Схватываешь на лету, — хмыкнул я. — Но если исходить из этого, у нас есть еще немного времени поработать.

— Что делать?

— Расставить кое-какие обереги, — ответил я.

— Как у тебя дома?

Я покачал головой:

— Не такие сложные. Времени нет. Я не могу окружить это место рвом с водой, но, пожалуй, могу сплести кой-какую сеть, которая даст нам знать, где и когда сюда перейдет кто-то из Небывальщины. Только мне придется здорово походить по всему зданию.

Она кивнула.

— Да, только этой толпы тебе не хватало.

Я поморщился.

— У тебя нет знакомых в пожарной охране?

— Кузен, — ответила она. — А что?

— Здесь посетителей наверняка больше нормы. Может, если пожарные инспекторы узнают об этом столпотворении, они хотя бы часть народа отсюда выгонят. Нам нужна толпа — но не больше той, которая соблазнила бы убийцу.

Она кивнула.

— Займусь этим.

— И еще… я понимаю, что это стрельба наугад, но полицейские ищейки ничего не нарыли? Или медэксперты?

— Вскрытие ничего не дало. Они не доверили его Баттерсу. Проводил Бриош, и он не нашел ничего особенного.

— Естественно, — вздохнул я. — А что Грин?

— Строит теории. Но намекнул, что нападение могло быть подстроено с целью привлечь к конвенту больше внимания.

— Немного цинично, — заметил я.

— Грин не верит в чудеса, — сказала Мёрфи. — Он серьезный, опытный следователь и во всем ищет основательную подоплеку. Если он допускает, что убийство совершил какой-то псих, это не дает ему практически никакой зацепки. Поэтому он цепляется за соломинки и надеется найти хоть что-нибудь знакомое, чтобы с помощью этого быстренько прищучить убийцу.

Я хмыкнул:

— Кажется, понимаю.

— Ему не позавидуешь, — кивнула Мёрфи. — Не могу сказать, чтобы он мне особенно нравился, но он коп, и он трудяга. Вот только скорее всего здесь он ничегошеньки не в состоянии поделать. И сам он еще этого не понял.

Она сделала легкое ударение на последней фразе —

наверное, что-то больно задело ее саму.

Мёрфи приходилось оказываться в ситуациях, подобных той, в какой оказался Грин, когда происходило что-то дикое, лишенное видимой логики. В первый раз она столкнулась со сверхъестественным, когда была простой патрульной. Позже, когда ее произвели в детективы, это сослужило ей хорошую службу, потому что она понимала уже, как мало знает. У Грина и того не было. Мне даже вспоминать больно, как она мучилась тогда от бессилия.

— А ты? — спросил я. — Ты ничего не заметила, заслуживающего упоминания?

— Пока нет. Хотя кто-нибудь здесь наверняка знает что-нибудь полезное… даже если сам еще этого не осознает. — Она вдруг склонила голову набок и посмотрела на меня: — Постой. Ты что, меняспрашиваешь?

Я пожал плечами.

— Мёрф, ты ведь навидалась столько такого, чем не всякий чародей может похвастаться. Я думаю, ты способнее, чем сама полагаешь.

Она посмотрела на меня еще более внимательно.

— Что ты хочешь этим сказать?

Я снова пожал плечами.

— Хочу сказать, ты уже попадала в такие передряги. Ты знаешь, на что это похоже — когда вокруг шныряет что-то такое. Это ощущение более или менее одинаково. Ты узнаешь его, когда почувствуешь.

— Чего? Я что теперь, все равно что чародей?

Я ухмыльнулся:

— Ты просто смекалистая штучка, Мёрф.

— Штучка? —угрожающе переспросила она.

— Пардон, — поправился я. — Полицейскаяштучка.

— Вот так-то лучше, — фыркнула она.

— Ты просто не игнорируй свои инстинкты, — посоветовал я. — Они тебе не зря дадены.

Последних слов Мёрфи, правда, не расслышала, потому что резко отвернулась от меня, нацелив взгляд своих голубых глаз на мужчину, который вышел из зала и шагал по коридору.

И тут Мыш негромко зарычал.

— Кто это? — тихо спросил я у Мёрфи.

— Дарби Крейн, — так же вполголоса отозвалась она.

— А-а, — кивнул я. — Режиссер ужастиков.

Мыш снова зарычал. Мы с Мёрфи, не сговариваясь, двинулись следом за Крейном.

К чему противиться неминуемому? Я тронулся с места прежде, чем Мыш выдернул мне руки из плечевых суставов.

— Слушай, не побеседовать ли нам с ним?

— Думаешь, стоит? — спросила Мёрфи.

— Говори ты. Я поддержу, если что.

Она кивнула, не оглядываясь.

— Будьте добры. — Не сбавляя шага, она врезалась в компанию фанатов. — Разрешите пройти?

Мы пытались прорваться сквозь толпу, но это было все равно что бежать по грудь в воде. Чем быстрее ты пытаешься двигаться, тем больше сопротивление. Крейн, мужчина среднего роста в брюках в обтяжку и темном блейзере, скользил в толпе с ловкостью угря. Мёрфи шла передо мной, пробивая дорогу; я же использовал преимущества своего роста, чтобы не потерять Крейна из виду.