Докладывать мне лично! Тревожные весна и лето 1993 года
Шрифт:
«Это ничего не значит! Просто совпадение!» — успокоил себя Орлов. Но появившееся чувство опасности не проходило.
— Оля, только, пожалуйста, не оборачивайся! Незаметно посмотри, что делает мужик в куртке, который стоит у балюстрады!
— А что…
— Ничего! Просто посмотри!
Оля окликнула Сережу, и, когда тот подошел, стала поправлять у сына воротник. При этом она, как бы невзначай, повернулась в обратную сторону.
— Стоит у перил.
— И что делает?
— Ничего! Смотрит в нашу сторону.
— Понятно.
— Что, Андрюша?
— Нет, ничего.
Они прошли по аллее до конца, к другому входу в парк
Мужчина между тем сел за руль припаркованной серебристой «девятки», но не торопился уезжать. Вскоре подошел трамвай, и
Андрей с Олей и детьми влились в плотную массу пассажиров, которых в трамвае в этот воскресный день было немало. До метро было всего несколько остановок, и довольно скоро они уже выходили на Семеновскую площадь, всегда оживленную и наполненную гулом проезжающих автомашин.
Когда они подошли к метро и уже собирались, придерживая тяжелые деревянные двери, войти в вестибюль, Оля повернулась к Андрею и тихо сказала:
— А серебристая «девятка» тоже здесь!
— Ты что, видела?
— А ты ист?
— Нет. Может быть, ты спутала. Таких машин много!
— Нет, Андрюша, ничего не спутала. Та самая машина, и мужчина в ней тот же самый. Стоит справа прямо у тротуара. Я же все-таки жена чекиста!
Все это напомнило Андрею то, что приключилось с ним в Душанбе три года назад, когда он, сразу после массовых беспорядков, бесчинства националистических молодчиков и уголовных элементов, вдруг почувствовал за собой слежку. Тогда он не на шутку испугался и только благодаря тщательной подготовке к поездке и, разумеется, везению смог оторваться от преследователей и переждать самое опасное время на квартире у товарища.
То, что мужчина не случайно оказывался в тех местах, где находится Андрей с семьей, наводило на серьезные размышления. Явная слежка могла объясниться только одним — кто-то всерьез заинтересовался его персоной.
28 марта 1993 года, воскресенье, вечер,
Москва. Улица Крылатские Холмы.
Квартира Орловых
— Волк.
— Кобра.
— Аист.
— Тапир.
— Рысь.
Игра «в животных» была в полном разгаре. Все семейство сидело за кухонным столом. Оля приготовила на обед борщ да котлеты с гречкой, и за бойкой игрой, после продолжительной прогулки, ни у кого не было заметно отсутствие аппетита. Андрей краем глаза смотрел телевизор, но которому шла очередная новостная программа. Игра «в животных» была любимой, потому что они знали множество всяческих зверей, рыб и птиц, прежде всего, благодаря приобретенному пару лет назад лото с картинками.
— Баран.
— Носорог.
— Гусь.
— Соболь.
— Подождите! — крикнул Андрей, увидев что-то но телевизору.
— Лошадь! — бойко крикнул Сережа.
— Подожди, Сергей! — Андрей резко одернул сына. — Дай послушать!
Оля
— Что там такого интересного, чтобы так грубо прерывать ребенка!
Но Андрей был уже полностью поглощен тем, что происходило на экране телевизора. Он прибавил звук. Диктор бесстрастным голосом сообщала об очередном назначении какого-то крупного чиновника. Его фамилия Оле совершенно ничего не говорила, а дети воспринимали эту информацию вообще как некий внешний фон. Зато для Андрея фамилия человека, только что назначенного Указом Президента на высокий государственный пост, говорила о многом: о том, что вся работа Орлова, связанная с недавним поручением Филатова, пошла насмарку; что многократно проверенная и подтвержденная документами информация, характеризующая этого человека как взяточника, вымогателя и мошенника, не принята во внимание; что кто-то, наверное, оказался более убедительным и способным оказать решающее влияние на кадровое решение высшего должностного лица государства. То, что Орлов еще несколько дней назад расценивал как свою победу, обернулось полным крахом. Правда, тоща он еще не знал, что таких поражений будет еще немало.
ВОСПОМИНАНИЯ: «Я пе мог прийти в себя от услышанного в телевизионных новостях. Как же так? Президент ведь согласился с нашими аргументами не назначать этого человека. Что же произошло такого, что заставило его поменять решение на диаметрально противоположное? Неужели появилась информация, которая опровергает факты, изложенные в моей записке? Но этого не может быть! Я своими глазами видел документы, уличающие этого типа в совершении преступления! Ах да, преступником человека может назвать только суд! Или все это искусная подтасовка, призванная скомпрометировать честного человека, а я сам оказался жертвой мистификации и, не желая того, ввел в заблуждение Филатова?! Но это невозможно! Если же все это правда и кадровое решение принято вопреки нашей информации, то что это значит? И что значат тоща разговоры о борьбе с коррупцией? Такие тяжелые мысли вертелись в моей голове, когда мы играли с детьми в безобидную игру „про животных“» (Из воспоминаний Л.П. Орлова).
— Хорёк! Папа, хорёк! — голос сына вернул Андрея к действительности.
— Что? — Орлов никак не мог понять, что хочет от него Серёжа.
— Давай, теперь — ты! Хорёк!
— Бегемот, — не задумываясь, ответил Андрей.
— Ну что ты, папа! Какой бегемот! Хорёк! Тебе на букву «к».
— На «к»? Клещ! — Андрей вдруг вспомнил условное название оперативной разработки.
Игра продолжалась.
7 апреля 1993 года, среда, утро
Москва. Старая площадь. Администрация Президента.
6-й подъезд, седьмой этаж, кабинет 763
— Андрей Нетрович, вы домой-то хоть уходите? Вечером ухожу — вы работаете, утром прихожу — вы уже здесь! Надо же и отдыхать! А то можно… Надо соблюдать внутренний распорядок! — В голосе Хрупова Андрей почувствовал нотки иронии. Дескать, не от большого ума человек проводит так много времени на работе.
«Конечно, он прав, — думал Орлов. — Но как? Как „соблюдать внутренний распорядок“, когда поручения сыпятся одно за другим? То проверь этого, то изучи кандидатуру того-то, то удостоверься, что там-то и там-то отсутствует канал утечки информации».