Доктор 2
Шрифт:
— Бахтин, ты заметил, что я ни полслова не задаю тебе вопросов, какого чёрта ты меня втравил в историю с фигурантом, которого, оказывается, не до конца знаешь? — иронично бросает Кузнецов взгляд на Бахтина.
Бахтин обречёно кивает, не отрывая глаз от своей тарелки.
— Вот и я о том же, — потирает ладони Кузнецов. — Ладно. Проехали… Во-первых, все вопросы на личном уровне к Александру сняты, — Кузнецов спокойно смотрит на Бахтина, так и не поднявшего взгляд. — Я в теме; не жалею, что вписался; работаем. Хотя этого — работать — как
— На какой случай? — хмурится Бахтин, явно напрягаясь.
— Да ни на какой! Просто как запасной вариант! — почему-то раздражается Кузнецов. — Олег! Уймись! Не вибрируй! — И далее абсолютно спокойно продолжает, — нечего опасаться. Блин, как же с тобой сложно, дитя регламентов! Это — стопроцентный неловленый мизер, но должен же у нас в любой ситуации быть резерв? Вот эта запись — такой резерв. Просто резерв! Без какого-то скрытого смысла, Олег!
— А кто ещё, кроме тебя, в курсе этой камеры?
— А никто… — загадочно улыбается Кузнецов. — Она с нарушением техзадания установлена: её заявленные параметры не совпадают с реальными. А при любом удаленном поиске, с ВэЦэ ориентируются на зарегистрированные характеристики, а не на реальные. Потому что откуда на ВэЦэ реальные характеристики знать? Ещё и с той горбатой установкой, которая тогда была… Мы у ментов ещё начальника тыла тогда посадили, не знаю, помнишь или нет…
Бахтин сосредоточенно кивает, старательно втягивая длинную лапшу лагмана и стараясь при этом не издавать никаких звуков на весь ресторан.
Кузнецов откровенно веселится, наблюдая за Бахтиным, и не скрывая веселья, продолжает:
— Я на её широкий фокус случайно наткнулся, и то только потому, что знал, где искать. Я раньше, по предыдущей службе, именно с этой камерой уже сталкивался.
— Подробности — секрет? — любопытствует Бахтин.
— Подробности не обсуждаются. — разом теряет хорошее настроение Кузнецов. — Бах, тебе чужая инфа под грифами нужна? Так у меня ещё сроки о неразглашении не вышли, если что… Или — будем о нашем вопросе?
— Не-не-не! — поднимает обе руки Бахтин, продолжая сжимать ложку. — Пардон! Бес попутал! В смысле, любопытство. Извини! Так давай развивайся, что дальше?
— Я на её широкий фокус случайно наткнулся только потому, что времени не пожалел. А так — неловленый мизер. И лиц не разобрать. Так что — спим спокойно. — подводит итог Кузнецов. — Это максимум того, что можно нарыть по ситуации. Если не знать ничего из альтернативных источников. То есть от нас троих. Ну и, не для печати: есть информация от бывших источников, что ментам есть внутренняя команда от начальника следствия закрыть конкретно эту тему, как тёрки между собой.
…
В «КАНАТ» прибываю с опозданием на десять минут, не смотря на все усилия. Бахтина и Кузнецова обнаруживаю в дальнем углу под фикусом. Видимо, они там расположились специально, чтоб нашу беседу никто не мог слышать.
— Здравствуйте, извините за опоздание, по работе задержался, — почти падаю на свободный стул.
— Садись, мы и на тебя заказали, у Игоря времени не много, — кивает Бахтин на Кузнецова.
— Вначале о деле. — подключается Кузнецов. — Александр, это единственный ролик…
Не скажу, что у меня прямо всё холодеет внутри при этих словах, но слегка напрягло. Далее Кузнецов передает мне небольшой планшет, на котором с дистанции чуть не в пару сотен метров снимались все наши телодвижения. Не разобрать не то что лиц, а порой и силуэтов. Уже молчу о том, что инфракрасный режим контрастности не добавляет.
— Вместо лиц и силуэтов — размытые пятна. Можно разобрать только порядок движения. — честно озвучиваю, что вижу. — Что это нам даёт?
— Это нам даёт подтверждение того, что они напали первыми, — отвечает Кузнецов. — Извини, Саша, лично я должен был убедиться.
— Я вам очень благодарен, не нужно извиняться. — Чётко и откровенно обозначаю свою позицию. — Я прекрасно отдаю себе отчёт, в какое время и в каком месте живу. Я тоже читаю интернет и знаю, что, например, некто Усанов вышел через сорок суток после убийства. И совершил второе. Самого Усанова я ни в глаза не видел, ни о существовании его не подозревал. Но вся страна благодаря интернету знает, что можно убить — и выйти через сорок дней. Это во всех соцссетях есть. А тот парень, которого десантники на остановке пинали, сел на десять лет. Когда попросил их сначала не бить бутылки, а потом защищался. — Смотрю на своих спутников и вижу, что они, не мигая, смотрят на скатерть. Что-то я не то сказал, видимо. — Я вам обоим очень благодарен. Вам не за что извиняться, — повторяю «зависшему» Кузнецову.
— М-да, не всё ещё ладно в королевстве датском, — хлопает ладонями по крышке стола Бахтин и обращается к Кузнецову. — Продолжай.
— В техгруппе сделали, что могли, вот итог, — продолжает Кузнецов. — Это — максимальное увеличение и разрешение на картинку. Вернее, приближение. Лучше не получится. Ни у кого. Кроме нас троих предлагаю больше ни с кем тему не обсуждать. А нам троим — прямо сейчас её забыть.
— Тогда есть ещё капитан Саматов, — добавляю хмуро. И пересказываю утренний разговор.
— Можешь забыть, — отмахиваясь рукой, отрезает Кузнецов, едва дослушав до конца. — Не буду объяснять тебе ни причин, ни кто такой Саматов, ни его отношения с полицией. Тем более если он сам тебе открытым текстом… Просто забудь. Да, Олег?
Бахтин молча подтверждает кивком, отправляя в рот кусок мяса.
— В общем, считаем, что отделались лёгким испугом. Все дружно всё забываем и расходимся. — хлопает ладонями по столу Кузнецов.
За столом продолжает висеть какая-то недосказанность. Понимаю, что надо высказаться. Тем более, что я-то старше их обоих. Просто не могу им этого сказать.