Доктор 2
Шрифт:
— А правило двадцати четырёх часов? — удивленно спрашивает Бахтин.
— А ты переадресуй на меня эту ноту, а отправителя в МИДе в копию поставь. И меня назначь исполнителем по документу в «лотосе». Я приму. А я найду, что им ответить…
…
В принципе, теперь я понимаю, почему родители Лены предлагали заезжать почаще. Как бы лично я ни относился к «мажорству», но они действительно создали все условия детям. К их сожалению, ребёнок у них только один.
Раньше, до замужества Лены, и дом, и двор, и флигель просто
Заводилой компании всегда была Лена.
— Хе-хе, я всегда понимала, что лидер бывает как явный, так и скрытый. — Лена болтает ногой на скамейке в виде качели, на которой мы сидим с ней, обнявшись.
Напротив, на такой же скамейке, сидят Вовик с Аселей.
— Потом Лена вышла замуж. Потом развелась. В процессе замужества, втянула всю компанию в свои… гхм… «зависалова», — продолжает Асель, демонстративно игнорируя неодобрительный взгляд Лены.
— Мать, ну ты б, может, попридержала бы информацию-то? — всё-таки озвучивает свои мысли Лена.
— Сестра, я б придержала. — покорно кивает Аселя, — если б это для кого-то с нашего курса либо из тогдашнего окружения было новостью.
— Тоже верно, полгорода в курсе, — обречённо кивает Лена, отпивая из бутылки безалкогольное пиво.
— Ну а потом, когда Лена взялась за ум через год и стала «чистить» окружение, вышло так, что круг общения изменился радикально. — продолжает Асель.
— Блин, стоило перестать бухать и закрыть тему с зависанием у меня и разбрасыванием батиных денег, как оказалось, что друзей-то у меня и нет. Только Аська, — кивает Лена. — Как-то незаметно вся компания рассосалась. Когда алкоголь перестал литься рекой и флигель перестал быть полигоном для… гхм.
— … пьяных дебошей! — мстительно выпаливает Асель.
— Ой, не напоминай… — хмуро бросает Лена, присасываясь к своему пиву без алкоголя ещё раз.
— Стесняюсь спросить, а родители что говорили? — спрашиваю я.
— Да родителям и в голову не могло прийти, что мы тут на ушах стоим, — бросает Лена. — Звукоизоляция хорошая.
— А вообще, хорошо, что ты вовремя опомнилась и соскочила. Со всего этого движения, — задумчиво и как-то непривычно серьёзно говорит Асель.
— Так, тс-с-сс, батя идёт! — шепчет Лена громким шёпотом, и разговор резко умолкает, так как никто не знает, о чём говорить дальше.
Роберт Сергеевич зачем-то приносит с собой половину ящика «Миллера», который кроме него тут пить некому: Лена — за рулём, остальные — либо спортсмены, либо мусульмане.
С появлением отца Лены, ненапряжный разговор плавно сворачивает на более нейтральные темы и длится ещё около получаса.
А потом со стороны калитки появляется какой-то молодой человек в костюме, с папкой подмышкой. Он идёт, оглядываясь по сторонам, и явно разыскивая нас.
— Антон, мы тут! — машет рукой Роберт Сергеевич, выходя из-за беседки.
Молодой человек подходит, кивает нам и обращается к Роберту Сергеевичу:
— Меня ваша супруга впустила. Роберт Сергеевич, пожалуйста, поставьте роспись на служебке.
— Что это? — не особо смотрит на бумагу отец Лены.
— Переоформление залога, просто формальность. У базы плодо-консервного комбината изменения в составе учредителей: жена часть доли передаёт мужу.
— А что за срочность?
— У нас Киреев с завтрашнего дня в отпуске. То есть, на пару часов с утра он ещё выйдет, но не более. Хочу всё успеть оформить до его отъезда прямо с утра.
А я вижу, что пора вмешиваться. Пользуясь тем, что голова Лены лежит на моём плече, шепчу ей в ухо, благо, не надо менять позы:
— Лен, этот Антон врёт.
Лена моментально подбирается и, не поворачивая головы, так же шёпотом спрашивает:
— Уверен?
— На все сто. Я же тебе рассказывал…
— Папа, можно тебя на минутку? Это срочно! — подлетает Лена к отцу с восторженно-глупым видом.
Ленин отец глубоко вдыхает, медленно выдыхает, поворачивается к ней и предельно вежливо говорит:
— Пожалуйста, подождите секунду!
— Исключено, это срочно! — Лена просто оттаскивает его за руку в сторону. Видимо, он тоже начинает что-то чувствовать, потому что, когда они с Леной отходят за пределы слышимости, их разговор не занимает и минуты.
Через минуту Лена зовёт меня:
— Саш, на секунду.
Когда подхожу, она просит:
— Сжато отцу в двух словах.
— Этот человек вам лжёт. Дважды.
Роберт Сергеевич на удивление быстро реагирует почти с моей скоростью:
— Подробности?
— Два момента. Во-первых, на уровне намерений. Его цель приезда сюда отличается от той, которую он вам озвучил. Какая цель настоящая — не знаю, я не телепат. Просто вижу, что она другая. Второй момент, последствия. Это не такая безобидная бумажка как он пытается вас убедить. Не знаю, в чём подвох, я не в контексте; но его слова о том, что это просто формальность, неправда.
Видимо, в Ленином отце просыпается кто-то, кем он был на предыдущей работе. Он с каким-то нездоровым азартом, вместо выравнивания ситуации с «курьером», пытается задавать вопросы:
— А как ты это видишь? В процентах какова достоверность твоих «попаданий» в таких случаях? Это из-за этого Бахтин так тебя ценит?
Укоризненно смотрю на него:
— Я сейчас пытаюсь вам помочь в ситуации, которая, с моей точки зрения, несёт для вас потенциальную опасность. А вы пытаетесь получить информацию, м-м-м, не совсем тактичными методами.
Видимо, он вовремя спохватывается, так как дальше мне забавно видеть, что ему на пару секунд становится неловко:
— Мда… виноват. Пардон, рефлекторно… Саша, это точно?