Доктор 4
Шрифт:
— Не всем, — перебивает меня Бахтин. — Серьёзные люди есть и другие. Но такие, которых именно Котлинский называл, будут точно заняты не отъёмом бизнеса у школьника, поверь. Не впадай в истерическую паранойю вслед за Котлинским. А с другими… гхм… «кандидатами» даже твои благодарные мамаши справятся. Ну, при помощи своей родни, конечно…
— Олег Николаевич, а вы не преувеличиваете роль врача? Котлинский вон посерьёзнее и подольше меня врач, но как раз он этого и опасается?
— Так он не врач, и никогда им не был, — Бахтин снова смеётся. — Он администратор от бога! А лечить он уже давно никого и не лечит. Я думал, ты знаешь?
— Да, что-то такое говорили.
— А про врачей, так недавно случай был. Ну, как недавно, лет пять тому. Нейрохирург, фамилию называть не буду, с братом кое-кого из Администрации Президента из-за земельного участка зацепился. Причём, прав был как раз хирург.
— А из Администрации был серьёзный человек?
— Весьма. — Коротко кивает Бахтин. — Слово за слово, подключает оппонент хирурга своего брата. Тот лично садится на телефон… — Бахтин делает театральную паузу. — И через две недели ни в администрации не работает, хотя лично к Ноль Первому на доклад каяться ходил. Вначале — теряет работу. А ещё через две недели уже и сидит, потому что под следствием.
— Это всё один хирург смог?
— Как бы по факту да, но суть в том, что сам хирург вообще пальцем не шевелил. Просто со всеми подряд пациентами проблемами делился. А поскольку врач он хороший, а у нас в стране по возрастным изменениями почти что и единственный, то ему многие чем из-за своих родителей обязаны были. Родители-то у всех нас уже в возрасте… Ну и, того чудака из Администрации вместе с братом его чисто пациенты «снесли». Просто, что называется, каждый сделал на своём месте что мог, на две спички. А в сумме целый коробок набрался. Саня, общественного мнения вообще не нужно недооценивать. А сейчас оно с каждым годом всё больше расти будет. Ты же хотел моего прогноза?
Молча киваю в образовавшуюся паузу.
— Ну так вот тебе он и есть. — Кивает в ответ Бахтин. — Мы сейчас доживаем эпоху, которая вместе с «папой» и помрёт. А ему самому восемьдесят. Что будет потом, я не знаю, но не считаться с резонансом уже никто себе позволить не сможет. По крайней мере, у нас. Оно и сейчас, даже «папа» вон лично порой… ладно, то тебе не надо. И не по чину. — Осекается Бахтин. — А совет хочешь?
— Конечно.
— А задружись таки со своими арабами через Роберта. Если такая возможность есть. Как бы ни было, это очень весомый аргумент для любого из тех, кто у нас себя элитой величает. Если по степени близости к трону, то арабы у нас кого угодно попросить могут лично. И ради них все пойдут на всё, поверь…
— А по окончании эпохи?
— А по окончании эпохи, они найдут, с кем следующим после из нас дружить. Знаешь, они в нас очень много вложили. И пока своих средств нигде в мире не теряли. Значит, они ко всем вариантам готовы.
Когда приезжаю домой, Лена, не смотря на позднее время, ещё не спит.
— Привет, пропажа, — говорит она из кухни, где прямо из банки есть солёные огурцы, привезённые ещё дедом.
— Что это с тобой? Ты же спать собиралась?
— Собиралась, — соглашается Лена. — Но вот на голод пробило. Хотя ещё и рано, — добавляет она, не смотря на полный рот. — Как съездил?
— В Консульстве подписал отказ от любых претензий в адрес причастных. Плюс доверенность на твоего отца, на представление всех моих интересов в связи с этим случаем.
— О, а батя как раз просил ему маякнуть. — Лена погружается в телефон. — Секу-у-унду-у-у… Мелкий, я знаешь ещё чего проснулась? Соседи за стеной что-то празднуют, и музыку периодически врубают так, что даже стенка вибрирует.
— А ту квартиру, кажется, посуточно сдают. Там такое бывает, — припоминаю аналогичные ситуации в прошлом.
— А тебя не беспокоило? — спрашивает Лена, задумчиво глядя на оставшиеся в банке огурцы.
— Не-а. Последние несколько месяцев мне бы только до подушки доползти. А раньше я же в одной своей комнате жил, в малой спальне. Там не слышно.
— Интересно, а можно с ними как-то поговорить, чтоб потише сделали? — Лена таки достаёт из банки очередной огурец и впивается в него зубами. — Всё-таки и время позднее, и чего-то стало на нервы действовать. Характер у меня что ли портится? — Лена не останавливается на одном огурце и достаёт из банки на тарелку ещё два.
— Сейчас пойду пообщаюсь…
На мой звонок в соседнюю квартиру первые пару минут никто не реагирует. Перестаю деликатничать и, нажав кнопку, не отпускаю её до тех пор, пока дверь не открывается.
— Чего надо? — недружелюбно спрашивает явно поддатый парняга лет двадцати с чем-то, коротко стриженый и с модной нынче бородой.
— Музыку потише прикрутите, пожалуйста. Жена беременная, заснуть не получатся. — Попутно заглядываю ему через плечо в квартиру, пытаясь оценить обстановку.
Разглядеть удаётся не много.
— Хорошо. — Односложно кивает парняга и захлопывает дверь перед моим носом.
Поднимаю руку к звонку ещё раз, но открывавший мне дверь что-то кричит вглубь квартиры и шум за дверью действительно затихает.
Возвращаюсь на кухню и застаю Лену уже с банкой консервированных перцев.
— Мне не жалко, но ты уверена? — улыбаюсь её метаморфозам.
— Организм требует, Мелкий, просто ужас, — с трудом выговаривает Лена из-за полного рта. — Сходил успешно?
— Вроде да. По крайней мере, прикрутили. Слышишь же?
— Не-а, отсюда не слышу. — Отрицательно вертит головой Лена. — Ладно, сейчас ещё парочку съем… Кстати, а Бахтин что-то новенькое рассказал? Ты не подумай, я не лезу. Это я так, для поддержания разговора… Неудобно жрать в одно лицо. Когда ты сморишь. М-м-м, вку-у-усно…
— Бахтин какой-то перегруженный. — Неожиданно для себя делюсь впечатлениями. — Спит на ходу, плюс то смеётся слишком эмоционально, то в какую-то меланхолию резко впадает.