Доктор 4
Шрифт:
— К ним — вообще не единого, — качает головой пограничник. — Тебя прошу задержаться до прибытия нашего погранкомиссара. Обозначаю сразу: погранслужба к тебе вопросов не имеет, не задерживает тебя, ты являешься свидетелем с нашей стороны нарушения режима Особой Зоны гражданами сопредельной стороны. У погранкомиссара могут возникнуть свои вопросы. Плюс возможно, придётся подписать заявление, но это вряд ли. Думаю, в течение часа уже разберёмся.
— Лена, я доберусь. — Парень пристально смотрит на высокую девушку-европейку. — Возможно, тут всё дольше часа. Пожалуйста, едь.
— Хорошо, если ты настаиваешь. — Девушка кивает парню, пару секунд тягуче смотрит на него, целует губами воздух в его сторону и, дёрнув азиатку за руку, исчезает в проходном насквозь здании. Вероятно, по направлению к запаркованной на той стороне здания машине.
— Имею вопросы. Пока ждём погранкомиссара. — Всё так же хмуро обращается к старшему лейтенанту парень. — Если они, — кивок в сторону слабо копошащихся внизу китайцев, — сопротивлялись бы сейчас, создавали угрозу, как бы вы действовали?
— Вообще-то, это исключено самим характером режима зоны. — Снова со снисхождением в голосе отвечает старший лейтенант. — Если бы они были нашими гражданами, их бы задержали мы, у нас есть пункт полиции на территории. Либо мы бы передали их туда, либо полиция сама бы подъехала. Граждан КНР с той стороны пропускают по очень сложной процедуре. Я не знаю, что тут делают сотрудники их Министерства, не заявленные с утра в суточный список; но частных лиц с оружием с той стороны бы просто не пропустили: там очень серьёзный режим. Ты просто рассматриваешь нереальную ситуацию. В любом случае, это было бы такое чепэ, что готового ответа на этот вопрос нет. Если бы было в мою смену, я бы ориентировался по обстановке.
— Тогда у меня другой вопрос. Вы можете позвать кого-либо из… безопасности? Если у вас наряд на КПП по проверке документов, значит, должен быть и кто-то из безопасности? Какой-нибудь оперуполномоченный? — Парень требовательно смотрит на старшего лейтенанта.
— Я пока не вижу оснований для этого. — Ровно отвечает старший лейтенант, глядя в глаза странному парню. — Спасибо за сигнал, этих мы у тебя принимаем, — пограничник кивает на китайцев, — оружия у них конечно быть не должно. За этого деда тоже не переживай, можешь не благодарить: он вполне мог попасть под раздачу с этими тремя за компанию. Но оснований для вызова особистов я не вижу.
— Понятно, — кивает парень. — Вопросов больше не имею.
Парень отходит в сторону ресторана, садится за ближайший свободный столик и начинает кому-то звонить.
Люди, притормаживавшие поначалу чуть в стороне и образовавшие небольшую группу зевак, постепенно начинают расходиться.
При этом, граждане КНР вообще не обращают внимания на инцидент.
За некоторое время до событий на Центральной торговой площади международного торгового центра ХОРГОС.
01.
Китайская Народная Республика.
Провинция Ганьсу. Институт Микробиологии, находящийся на территории космодрома Цзюцюань (в целях ограничения доступа и соблюдения секретности исследований). Район первого (законсервированного) стартового комплекса.
Третий лабораторный комплекс Института.
Заведующий сектором У Байъинь возбуждённо шагает по небольшому кабинету от двери к окну и обратно. Вообще-то, сейчас проходит очередной недельный отчетный научный совет сектора, на котором руководители тем, в соответствии с плановыми контрольными точками, отчитываются на текущую дату.
Байъинь, по стандартной процедуре, должен присутствовать.
Но результаты по одной из второстепенных программ, полученные буквально только что, заставили обычно дисциплинированного и педантичного заведующего сектором вызвать своего заместителя и переложить проведение отчётного совета на него.
Вообще, сектор Байъиня, занимаясь больше проблемами генетики, чем микробиологии, был самым несекретным из всего института. Сам Байъинь тоже был скорее генетиком, чем микробиологом.
Но современная наука, увы, во многом исчерпала потенциал отдельных обособленных дисциплин. И, в случае с некоторыми научными темами, интересные и многообещающие результаты видятся именно на стыке двух наук.
Старшая по «горячей» теме, тридцатилетняя Чэнь Фань, накануне собиралась в декрет. Добросовестно информируя Байъиня, как своего руководителя, обо всём (включая личные планы), она не предусмотрела некоторых медицинских проблем, вполне естественных в её положении. Угодив в клинику экстренным порядком и ощутимо раньше запланированного, она автоматически «подвесила» тему на Байъиня.
Он, вначале отмахнувшись и разозлившись за повешенную на него «обезьяну», в силу природной дисциплинированности очень быстро взял себя в руки и всё же аккуратно довёл до конца серию экспериментов, начатых Чэнь Фань. Лично.
Результаты этих экспериментов заставили его сегодня пропустить очередной недельный отчетный совет. Поскольку требовали если и не осмысления, то, по крайней мере, обуздания эйфории. Которая неизбежна в данном случае у любого, хоть сколь-нибудь преданного науке.
Вообще, по устоявшимся правилам, при получении такого результата о нём сразу полагается докладывать в две инстанции одновременно.
Байъинь ещё какое-то время стремительно ходит по кабинету, пытаясь сбросить напряжение, затем садится за компьютер и дисциплинированно отправляет краткую расшифровку результатов двум адресатам: начальнику своего департамента Института, Ли Дэхао, и параллельно куратору сектора от Министерства Государственной Безопасности.