Доктор Ахтин. Возвращение
Шрифт:
А я думаю о том, что сказал диктор по радио.
Кто-то использует меня. Нагло и бесцеремонно. Какой-то психопат, прикрываясь мною, делает свои ублюдочные дела. Да, предчувствие меня не обмануло. Теперь надо ждать, что вся милиция будет искать в первую очередь меня. И не только в городе. Если моя фотография, даже и без бороды, попадет на глаза участковому Афанасию, то он меня узнает. Может быть, именно сейчас он смотрит на снимок и думает, где он видел это лицо. Или он именно сейчас звонит в город, чтобы сообщить о том, что он знает преступника. Всё может быть, и я не хочу
Вздохнув, я говорю:
— Держись, Лида. Я сейчас к тебе Семена отправлю.
И ухожу. У меня есть более важные дела.
Хотя, я точно знаю, что иногда в этом мире нет ничего важнее смерти.
19
Она идет по незнакомому городу. Ночь, озаренная заревом горящих вдалеке домов. Мерцающие блики отраженного огня в темных окнах, пристально вглядывающиеся зеркальными поверхностями. Каждый шаг по булыжной мостовой дается с большим трудом. Она с опаской смотрит под ноги, и в то же время она знает — опасность придет не снизу. Но страшно смотреть вперед.
Возможно, где-то там ждет монстр.
И, может, не один.
Она точно знает, что никто не придет на помощь. В этом месте нет никого. Город мертв. Люди покинули его, потому что совсем недавно здесь поселилась смерть. Никто не поможет. Только она сама может дать отпор. Или — покорно сдаться, склонив голову. Это все равно что спрятаться с головой под одеяло и ждать неизбежного конца, наивно надеясь, что пронесет.
Стиснув зубы, она шепчет — нет, никогда, я смогу, я выйду к свету. Всё, что я вижу, — безумный сон. И когда проснусь, я увижу маму.
Под ногами вздрогнула земля. Вывернулась булыжная мостовая в метре от неё. Полетели в стороны камни. Она испуганно отпрыгивает. И чувствует спиной, что прижалась к чему-то. Резко повернувшись, она видит красную кирпичную стену, которой тут не должно быть. Она стоит в центре улицы, прямо на проезжей части, но — как давно здесь проезжали автомобили или проходили люди? И почему здесь стена?
Она снова поворачивается. И — нет, только не это.
Темная фигура, слегка освещенная далеким заревом. Нечеткие контуры. Невысокий рост. На верхнюю часть тела наброшен капюшон, скрывающий голову. Только горящие глаза из-под капюшона. Безумным огнем. Из мрака бездны. Она, замерев сознанием, ничего не слышит и не видит. Только взгляд круглых глаз, высасывающий из неё желание бороться. Ноги становятся ватными. Руки дрожат. Хочется закричать, но пересохшее горло не в состоянии произнести ни звука.
Фигура приближается, и когда она видит, что скрывается под капюшоном, раздается крик. Пронзительный визг умершего сознания. Звук, разрывающий реальность пополам. На две части, и каждая кричит по-своему.
Она закрывает глаза.
И умирает.
— Девушка, глаза откроем! Слышите меня! Глаза откроем!
Она слышит нормальный человеческий голос и боится выполнить команду. Кто знает, может, это монстр хочет, чтобы она видела, как он будет её убивать.
— Девушка, я знаю, что вы меня слышите. Откроем глаза. Давайте уже, открывайте. Хватит притворяться.
В голосе слышна усталость. Обычная человеческая усталость. И только лишь это дает надежду, что всё привиделось. Кошмарный сон, из которого хочется вырваться.
Она приоткрывает глаза. Совсем чуть-чуть.
— Вот, молодец! Дай мне знать, если видишь меня.
Она видит улыбку на лице. Добрые внимательные глаза. Синюю шапочку на голове.
— Где я? — шепчет она.
— В больнице. А теперь скажи, как тебя зовут?
— Алина.
— Замечательно. А сколько тебе лет?
Алина пытается найти в памяти цифру, и, не сразу, но получается.
— Девятнадцать.
— Отлично.
Лицо исчезает из поля зрения. И Алина пугается — сейчас вернется монстр. Она закрывает глаза.
— Алина, не спи! — слышит она сразу же знакомый голос. И снова открывает глаза. Теперь уже с желанием понять, что с ней произошло. Она хочет спросить, но не знает кого. Белый потолок. Белые квадраты плиток на стене справа. Почти над ней висит темно-красный пакет, из которого вниз свисает изогнутая красная трубка.
— Что со мной случилось? — говорит она. В надежде, что кто-нибудь услышит. Но в ответ тишина.
Алина хочет пошевелить рукой. И это получается. Или ей кажется, что получилось. Она тянет правую руку к лицу, и понимает, что что-то её держит. Она тянет сильнее, но безрезультатно.
— Мама, — зовет она.
Непроизвольно текут слезы из глаз.
— Мама, — уже громче говорит она.
— Будет тебе мама, совсем скоро. Потерпи, — раздается голос издалека. Или совсем рядом.
Алина, устав бороться, обреченно закрывает глаза и проваливается в темноту.
И сразу же, словно никуда не уходила, видит протянутую руку. На ладони большая ягода. Неестественно большая ярко-красная сочная клубника. Размером с яблоко. Выглядит так аппетитно, что непроизвольно текут слюни. Забыв на мгновение о том, где она и что с ней, Алина протягивает руку и хочет взять ягоду.
Рука тут же исчезает. Она поднимает глаза и видит, как красный сок стекает по крысиной морде. Звук чавкающей пасти и довольные круглые глаза.
Она не кричит. Точно зная, что это кошмарный сон — как я там оказалась, не знаю, но я сейчас в больнице, и бояться мне нечего — Алина спокойно смотрит на морду монстра. Оскал-улыбка. Красно-белые острые зубы. Черный быстро двигающийся нос. Короткая шерсть. Круглые глаза, манящие своей бездной.
Загляни в мои глаза, и узнаешь другие миры.
Забудь, что это сон, и раздели со мной трапезу.
Протяни руку и съешь ягоду.
Она снова видит ладонь, на которой лежит ягода. Слюна тонкой струйкой стекает из угла её рта. В сознании нарастает нестерпимое желание ощутить прелестный и незабываемый вкус клубники. Совсем, как летом в детстве, когда бабушка на завтрак ставила перед ней большую тарелку ягод, посыпала сахаром и заливала молоком.
Пальцы дрожат в нетерпеливом стремлении схватить ягоду.
Она ест ягоды ложкой, жмурясь от удовольствия. Бабушка сидит рядом и улыбается. В добрых глазах радость. И — незабываемый вкус клубники с молоком. Замечательный вкус детства.