Доктор Боб и славные ветераны
Шрифт:
Он сказал мне это тогда, — говорит Кларенс. — Я был поражен. Я думал, что этот труд был проделан ради любви — никто не должен был получать никакие доходы. Билл не делал никаких пояснений по этому поводу. Люди в Нью–Йорке знали об этом, и он полагал, что доктор Боб сказал об этом АА–евцам в Акроне.
Билл хотел рассказать об этом в Кливленде — но только о себе, а не о докторе Бобе, — рассказывает Кларенс. — Он готов был рассказать обо всем этом. Я сказал ему: “Не сейчас”, и что я обязательно с этим разберусь».
Вскоре после
Возможно, было бы лучше, если бы Билл последовал своему чутью и поговорил с кливлендскими АА–евцами сразу по приезде на тему доходов от книги. Несмотря на уверения Кларенса, что он позаботится об этом, кто-то начал распространять эти слухи. Нет необходимости говорить, что все было сильно извращено.
Желая разрешить эту ситуацию лицом к лицу, часть кливлендских АА–евцев организовала обед для доктора Боба и Билла, на котором сооснователям предложили выступить. После обеда, на который пришло не слишком много людей, «почетным гостям» предложили обсудить этот вопрос с председателями либо секретарями всех местных групп, в присутствии адвоката и лицензированного бухгалтера на закрытом заседании. Члены АА сказали, что по слухам, Билл и Боб получают фантастические доходы от книги, и в 1941 году получили на двоих 64000 долларов.
В то время, кстати, Билл получал 25 долларов в неделю от продажи книги. Дополнительно к этому, оба, он и доктор Боб получали еще по 30 долларов в неделю, благодаря пожертвованиям преуспевающих не–членов Сообщества, настроенных дружески по отношению к АА. (Седьмая Традиция АА — о самообеспечении, как групп, так и АА в целом — еще не сформировалась, и появилась только через четыре года после этого). Отчеты показывают, что в целом, доктор Боб получил 1000 долларов за 1941 год; как оказалось, даже эти 30 долларов в неделю не всегда приходили.
Билл просто «случайно» принес с собой на обед сертифицированный аудиторский отчет обо всех финансовых операциях АА с самого начала. Сертифицированный аудитор комитета по расследованию зачитал документ вслух и подтвердил его правильность. Обоим, Биллу и доктору Бобу, были принесены извинения.
Присутствующие представители групп обещали, что они сделают все возможное, чтобы остановить распространение этих слухов, но это им так и не удалось, по мнению Билла. Разговор о дополнительных доходах продолжался многие годы.
Печальная ирония этой истории заключается в том, что в начале 1941 года доктор Боб написал в Фонд Алкоголиков (Попечительский Совет АА), что он считает идею получения доходов от книги «неблагоразумной», и что книга должна быть «собственностью фонда на 100 процентов». Билл придерживался той же позиции, хоть и не был против доходов от продажи книги; он передал фонду свои акции в компании, организованной для издания книги — но с условием, что доктор Боб и Анна будут получать доходы от продаж в течение всей своей жизни.
Каждый из сооснователей, по–видимому, беспокоился (и имел для этого основания) о финансовой ситуации другого. Первой реакцией доктора Боба было, что Билл нуждается в доходах от книги больше, чем он сам. Но его собственный доход сильно колебался, и каким бы оптимистом он ни был в отдельные моменты, у него была семья, о которой он должен был заботиться. Поэтому нежелание доктора Боба получать деньги отступило под влиянием реальных обстоятельств.
В действительности, разговор о «доходах» носил, в основном, академический характер, вплоть до настоящего момента. Суммы, полученные благодаря этой категории доходов, шли, в основном, на поддержку главного офиса. Но к концу 1942 года продажи Большой Книги возросли, и каждый из сооснователей получил, в целом, по 875 долларов доходов от книги за этот год — все-таки очень далеко от вымышленных 32 000 долларов каждому.
XXII. Впечатления ветеранов о докторе Бобе
Как показала ситуация с получением дополнительных доходов, отношение АА–евцев к своим сооснователям изменилось в сторону некоторого уменьшения благоговения, распределяясь от любви и благодарности со стороны большинства членов до изредка встречавшейся вражды и подозрительности. Эта свобода мнений полностью соответствует сообществу, основанному на равенстве — где один пьяница разговаривает с другим, но никогда не унижает его.
Ни доктор Боб, ни Билл никогда не хотели, чтобы о них говорили что-нибудь иное, кроме того, что они действительно собой представляли — как об обычных алкоголиках и обычных людях.
К 1942 году Билл уже не пользовался такой любовью и уважением у Кларенса и его группы в Кливленде, как в первые дни. В последующие годы происходили дальнейшие столкновения по вопросам финансов, политики, Генеральной Конференции Обслуживания АА и другим поводам. Критика была направлена больше на Билла, чем на Боба.
«Люди в Нью–Йорке решили, что они являются главными, и мы ревновали, — говорит Оскар У. — Боб был не таким. У него был чудесный характер. Я не знаю, откуда у нас была эта инстинктивная враждебность. Кларенс не любил Билла и обычно ругал его, так что, как вы понимаете, я повторял вслед за ним, — рассказывает Оскар. — Если что-нибудь плохое приходило из Нью–Йорка, я винил Билла. Мне нужно было кого-нибудь обвинять.
В Акроне большинство из нас не любило все эти молитвы, — говорит Оскар. — Нам их хватило в Оксфордской группе. Я до сих пор не люблю молитвы в АА. Я не люблю Молитву о Душевном Покое. Нью–Йорк ввел ее, и мы негодовали по этому поводу. Мы думали, они хотят вернуться назад, к Оксфордской группе.